Величание святым отцам вселенских соборов. Что такое Вселенские соборы? Суть особого почитания святых отцов Вселенских Соборов

Историческое содержание

В VIII столетии император Лев Исавриец воздвиг жестокое гонение на св. иконы, которое продолжалось при сыне его и внуке. В 787 году против этой иконоборной ереси царицею Ириною созван был Седьмой Вселенский Собор в г. Никее, на который явились 367 отцов.

Вселенские Соборы (которых было всего семь) собирались для уяснения вопросов веры, непонимание или неточное истолкование которых вызывало смуты и ереси в Церкви. Также на Соборах вырабатывались правила церковной жизни. В конце VIII века в Церкви обозначилась новая ересь — иконоборчество. Иконоборцы отрицали почитание земной святости Матери Божией и святых Божиих угодников и обвиняли православных в поклонении тварному созданию — иконе. Вокруг вопроса о почитании икон возникла ожесточенная борьба. На защиту святыни поднялись многие верующие, на которых обрушились тяжкие гонения.

Все это потребовало дать полное учение Церкви об иконе, ясно и четко определить его, восстанавливая иконопочитание наравне с почитанием Святого Креста и Святого Евангелия.

Святые отцы VII Вселенского Собора собрали церковный опыт почитания святых икон с первых времен, обосновали его и сформулировали догмат об иконопочитании на все времена и для всех народов, которые исповедуют Православную веру. Святые отцы провозгласили, что иконопочитание — это законоположение и Предание Церкви, оно направляется и вдохновляется Святым Духом, живущим в Церкви. Изобразительность икон неразлучна с евангельским повествованием. И то, что слово евангельское сообщает нам через слух, то же самое икона показывает через изображение.

Седьмой Собор утвердил, что иконопись есть особая форма откровения Божественной реальности и через Богослужение и икону Божественное откровение становится достоянием верующих. Через икону, как и через Священное Писание, мы не только узнаем о Боге, мы познаем Бога; через иконы святых угодников Божиих мы прикасаемся к преображенному человеку, причастнику Божественной жизни; через икону мы получаем всеосвящающую благодать Святого Духа. Каждый день Святая Церковь прославляет иконы Матери Божией, празднует память святых Божиих угодников. Их иконы кладут перед нами на аналой для поклонения и живой религиозный опыт каждого из нас, опыт нашего постепенного преображения через них, делает нас верными чадами Святой Православной Церкви. И это истинное воплощение в мире трудов святых отцов VII Вселенского Собора. Именно поэтому из всех побед над множеством разнообразных ересей одна только победа над иконоборчеством и восстановление иконопочитания была провозглашена Торжеством Православия. А вера отцов Семи Вселенских Соборов есть вечная и непреложная основа Православия.

И прославляя память святых отцов VII Вселенского Собора, мы должны помнить, что именно им мы обязаны воздавать благодарность за то, что освящены наши храмы и дома святыми иконами, за то, что теплятся перед ними живые огоньки лампадок, что повергаемся мы с поклонами перед святыми мощами, и фимиам ладана возносит сердца наши к небесам. И благодарность откровения от этих святынь многие и многие сердца наполнила любовью к Богу и одухотворила к жизни уже совсем умерший дух.

Молитвы

Тропарь святым отцам VII Вселенского Собора, глас 8

Препросла́влен еси́, Христе́ Бо́же наш,/ свети́ла на земли́ отцы́ на́ши основа́вый,/ и те́ми ко и́стинней ве́ре вся ны наста́вивый,// Многоблагоутро́бне, сла́ва Тебе́.

Перевод: Препрославлен Ты, Христе Боже наш, как светила на земле отцов наших утвердивший, и ими на путь истинной веры всех нас направивший, Многомилостивый, слава Тебе!

Ин тропарь святым отцам VII Вселенского Собора, глас 2

Пречи́стому о́бразу Твоему́ покланя́емся, Благи́й,/ прося́ще проще́ния прегреше́ний на́ших, Христе́ Бо́же:/ во́лею бо благоволи́л еси́ пло́тию взы́ти на Крест,/ да изба́виши я́же созда́л еси́ от рабо́ты вра́жия./ Тем благода́рственно вопие́м Ти:/ ра́дости испо́лнил еси́ вся, Спа́се наш,// прише́дый спасти́ мир.

Перевод: Пречистому образу Твоему поклоняемся, Благой, прося прощения согрешений наших, Христе Боже. Ибо добровольно благоволил Ты взойти плотью на Крест, чтобы избавить созданных Тобою от рабства врагу. Потому мы благодарно взываем Тебе: «Радостью Ты наполнил все, Спаситель наш, пришедший спасти мир!»

Кондак святым отцам VII Вселенского Собора, глас 6

И́же из Отца́ возсия́в Сын неизрече́нно,/ из Жены́ роди́ся сугу́б естество́м,/ Его́же ви́дяще, не отмета́емся зра́ка изображе́ния,/ но сие́ благоче́стно начерта́юще, почита́ем ве́рно./ И сего́ ра́ди и́стинную ве́ру Це́рковь держа́щи,// лобыза́ет ико́ну вочелове́чения Христо́ва.

Перевод: Сын, воссиявший От Отца неизреченно, от Жены родился в двух естествах. Зная это, не отрицаем начертания Его облика, но благочестиво его изображая, почитаем преданно. И потому Церковь, держась веры истинной, лобызает икону вочеловечения Христова.

Память святых Отцев Седьмого Вселенского Собора

ЗАЩИТИВШИЕ ПРАВОСЛАВИЕ ОТ ИКОНОБОРЦЕВ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры!

В 18-ю неделю по Пятидесятнице (в 2017 году – 22 октября ) Святая Церковь празднует память святых Отцев Седьмого Вселенского Собора, защитивших Православие от иконоборцев. Сегодня мы не представляем наших храмов, наших домов без икон. Но только благодаря мужеству и подвигу ныне почитаемых отцев, мы имеем это сокровище.

С первых веков христианства иконопочитание принималось и мало кем оспаривалось. Уже в IV–V веках оно вошло во всеобщее церковное употребление. Но в VII веке народ, по своей малой просвещенности, часто начинает вносить некие суеверия относительно почитания святых икон. Имеющие место случаи неправильного почитания икон должна была исправлять церковная власть, методом духовного просвещения верующих. Но в VII в. за это взялась светская власть, которая борьбой с иконами решила разрешить и другие свои проблемы.

Первым императором–иконоборцем был византийский император Лев Исавр. Он предполагал, что если из храмов вынесут иконы, то он сможет присоединить к Православию иудеев и магометан, и тем самым вернуть некоторые потерянные области империи. Такой аргумент оказался ложным, иудеям и магометанам прийти к Православию препятствовали не только иконы.

Движимый этой целью, в 726 году император издает эдикт, запрещающий поклонение иконам. Патриарх Константинопольский Герман восстал против такого распоряжения. Поддержку патриарху оказал преподобный Иоанн Дамаскин (впоследствии монах обители св. Саввы) и римский папа Григорий II. Решение светской власти было абсурдным. Вселенские отцы почувствовали, что против святого Православия воздвигается новая ересь, и начали борьбу с ней.

А император Лев Исавр в 730 г. велел воинам снять особенно почитаемую икону Христа Споручника, стоявшую над воротами его дворца. Когда один из воинов поднялся по лестнице и начал бить по иконе молотом, толпа возмущенных верующих столкнула его с лестницы. Войско разогнало народ, а десять человек, признанных главными виновниками инцендента – Иулианна, Маркиона, Иоанна, Иакова, Алексия, Димитрия, Фотия, Петра, Леонтия и Марии патрикии ввергли в темницу и содержали там 8 месяцев. Ежедневно они получали по 500 ударов палками. После 8 месяцев тяжких мучений в 730 г. все святые мученики были усечены. Память их празднуется 9 августа (по ст. стилю). Тела их были погребены и через 139 лет обретены нетленными. Это были первые страдальцы за святые иконы. В это же время прп. Иоанн Дамаскин пишет три сочинения в защиту святых икон.

На Цикладских островах произошел такой случай. Священник, наблюдавший за ходом учебного дела в империи, вместе со своими помощниками (12 или 16 человек) отказался письменно объявить указ императора о запрете иконопочитания. Ибо они пожелали лучше пострадать за святые иконы, нежели объявить этот безумный указ. За это все они были сожжены.

В этом же году император издал эдикт, в котором повелевал вынести из храмов все иконы. Патриарх Герман воспротивился этому и вместе с верующими отказался выполнять такое распоряжение, за что был низложен императором, а вместо него поставлен «патриарх» иконоборец.

В это время прп. Иоанн Дамаскин пишет еще два послания в защиту икон. В 741 г. император иконоборец умер. После смерти Льва, императорский престол при помощи иконопочитателей, занимает его зять Артабаз. Иконы опять появились в храмах. Но в 743 г. Константин Копроним, сын бывшего императора Льва, свергает с престола Артабаза и возобновляет гонения против иконопочитателей. Снова начинается жестокое преследование иконопочитателей.

Но Константин Копроним хочет, теперь уже с соблюдением законности, созвать собор, назвав его вселенским, на котором иконопочитание было бы объявлено ересью.

На лжесоборе было около 300 епископов и ни одного патриарха. После лжесобора, который не одобрил иконопочитание, иконы изымались не только из храмов, но и из домов верующих людей.

Копроним пошел еще дальше, он выступил против почитания святых мощей и монашеской жизни. Мощи святых были сжигаемы и выбрасывались в море, монастыри переоборудовались в казармы и конюшни (Копроним очень любил коней, за что и получил прозвище Копроним).

В 775 г. Копроним умер, императорский престол перешел к его сыну, Льву Хазару, человеку слабохарактерному. На него имела большое влияние его жена, императрица Ирина, тайно поддерживавшая иконопочитание. Вскоре Лев умер, императорский престол перешел к его малолетнему сыну – Константину Порфирородному. Управление государством взяла в свои руки его мать, императрица Ирина. Она объявила себя защитницей иконопочитания. Вместо иконоборца-патриарха был поставлен патриарх Тарасий, приверженец иконопочитания. Появляются все условия для того чтобы иконоборческой ереси дать достойный отпор и водворить мир в Церкви. В 787 году, при императрице Ирине, в Никее был созван VII Вселенский Собор под председательством патриарха Тарасия. На соборе присутствовали 367 епископов. VII Вселенский Собор предал анафеме иконоборцев и догматически обосновал иконопочитание. Но, тем не менее, после смерти императрицы Ирины еще полстолетия Церковь беспокоила иконоборческая ересь.

Когда императором стал Лев Армянин, опять началось преследование икон. Против иконоборцев выступает Константинопольский патриарх Никифор и настоятель Студийского монастыря Феодор Студит. Император Лев Армянин низлагает неугодного патриарха Никифора, а на его место ставит иконоборца. Преподобный Феодор Студит пишет окружное послание всем монашествующим, в котором просит не повиноваться указу императора снимать иконы в храмах. Монахи начинают преследоваться, их отправляют в тюрьмы и ссылки. Одним из первых в заключение попадает Феодор Студит, там его морят голодом… Преподобный Феодор умер бы от голода, если бы не один тайный иконопочитатель, темничный страж, который делил с ним свою пищу.

В 820 году Лев Армянин был низложен и на его место заступил Михаил Косноязычный, который хоть официально и не объявил восстановление иконопочитания, но позволил из ссылок и тюрем освободить всех защитников иконопочитания.

Преемником Михаила был Феофил, который был иконоборцем, но его теща Феоктиста и супруга Феодора были иконопочитателями. Феофил начинает гонение на всех, кто почитает иконы, но вскоре умирает и императором становится его малолетний сын Михаил III. Фактически государством стала управлять его мать, императрица Феодора. Патриархом при императрице Феодоре поставлен св. Мефодий, ревностный иконопочитатель. Он собрал Собор, на котором была подтверждена святость VII Вселенского Собора, иконопочитание было восстановлено.

Случилось это в первую неделю Великого Поста. Верующий народ с иконами торжественной процессией шел по улицам Константинополя. Поэтому Церковью было установлено в 1-ю неделю Великого Поста праздновать Праздник Торжества Церкви над всеми ересями – Праздник Торжества Православия. Таким образом, иконопочитание было восстановлено. И только в период Реформации протестанты взяли на вооружение себе тезисы иконоборцев и отказались от икон.

Почему мы почитаем иконы? Хотя Ветхий Завет грозит прещениями изображать невидимого Бога. Ибо «Бога не видал никто никогда» (Ин.1,18). Но такая возможность открылась в Новом Завете, ибо «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1,18). Благодаря Боговоплощению Невидимый Бог стал доступен нашему чувственному восприятию. Слова Господа Иисуса Христа: «ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат; ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели…» (Мф.13.16,17) подтверждают это.

Святое Предание также говорит нам, что Сам Господь однажды приложил к Своему Пречистому Лицу убрус и на нем отобразился Его Пречистый Лик (Нерукотворный Образ). Этот убрус Он передал князю Авгарю и тот исцелился от своего недуга. Также св. апостол и евангелист Лука, который был не только врачом, но и художником, изобразил образ Божией Матери. Увидев этот образ, Пресвятая Владычица сказала: «Благодать Рождшегося от Меня и Моя с сею иконою да будет».

В прениях с иконоборцами возник острый вопрос – какую природу мы изображаем на иконе. Если Божество, то Оно неизобразимо. Если только человечество, то мы впадаем в несторианство, разделяя две природы по частям. Православные отвечали, что на иконе изображается не природа, а Лицо, личность Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, Богочеловека. Мы поклоняемся не «чему», а «кому» – Лицу. А воздаваемая честь образу восходит к Первообразу. Поэтому икона есть средство общения с Богом и Божией Матерью, со святыми угодниками, Божьими ангелами. В этом присутствует и обратная связь. Молясь перед иконой, человек получает помощь от того, кому он молится.

Сегодня мы почитаем тех, кто своим подвигом защитил Православие от иконоборческой ереси. Научаемся от них с благоговением относиться к святым иконам, молиться перед ними, прибегать к ним во всякой нашей нужде. Это и патриархи Константинопольские св. Герман, св. Тарасий и св. Мефодий. Это и императрицы св. Ирина и св. Феодора. Также это святые 10 мучеников, пострадавших при императоре иконоборце Льве Исавре, и сожженный на Цикладских островах священник со своими помощниками. Это и преподобные Иоанн Дамаскин и Феодор Студит, а также многие епископы, священники, монахи и верующий народ, боровшийся против иконоборчества и защитивший иконопочитание.

Прославляя сегодня их, мы молитвенно просим их предстательствовать за нас грешных перед Господом.

Седьмое правило Святого Вселенского Третьего собора акафист святым молитва отче наш

По прочтении сего, святый собор определил: да не будет позволено никому произносити, или писати, или слагали иную веру, кроме определенныя от святых отец, в Никеи граде, со Святым Духом собравшихся. А которые дерзнут слагати иную веру, или представляти, или предлагати хотящим обратитися к познанию истины, или от язычества, или от иудейства, или от какой бы то ни было ереси: таковые, аще суть епископы, или припадлежат к клиру, да будут чужды, епископы епископства, и клирики клира: аще же миряне, да будут преданы анафеме. Равным образом, аще епископы, или клирики, или миряне явятся мудрствующими, или учащими тому, что содержится в представленном от пресвитера Харисия изложении, о воплощении единородного Сына Божия, или скверным и развращенным Несториевым догматам, которые при сем и приложены: да подлежат решению сего святаго и вселенского собора, то есть, епископ да будет чужд епископства, и да будет низложен: клирик подобно да будет извержен из клира: аще же мирянин, да будет предан анафеме, как сказано.

7 правило ефесского собора было издано отдельно от других правил и не составляло, подобно первым (6) правилам, части соборного послания, отправленного “епископам, пресвитерам, диаконам и всему народу каждой области и города”. Оно было издано по поводу представленной святому собору жалобы пресвитера и эконома филадельфийской церкви Харисия.

На шестом заседании собора пресвитер Харисий заявил перед собором, что некоторые лжеучители, желая распространить среди простого народа ложное учение Нестория, прибегли к хитрости и, составив какое-то новое исповедание веры, ловко успели привлечь к себе известное число простых людей. Он указал также, что некие Антоний и Иаков, называвшие себя пресвитерами, прибыли из Константинополя, принеся с собой какой-то особенный символ веры и многие рекомендательные письма от единомышленников Нестория и от каких-то двух пресвитеров – Анастасия и Фотия, также приверженцев последнего. Эти оба пресвитера своею дерзостью и лукавством настолько обошли епископов Лидии, что последние разрешили им свободное жительство в их областях. Иаков остался в Филадельфии лидийской, начав там свою работу, – причем в короткий срок успел обмануть некоторых простаков, принявших его символ и признавших его якобы православным. О деятельности Антония, обманывавшего людей по другим местам Лидии, Харисий не упоминает; ему была известна только деятельность Иакова, и так как он получил один экземпляр его символа, вместе с подписями обманутых, то, представив его собору, просил принять против этого меры и осудить лукавых еретиков. Вместе с этим им было представлено и свое исповедание веры, чтобы таким образом предотвратить обвинение еретиков в том, что и его вера несогласна с никейской. Отцы собора изъявили готовность просмотреть жалобу Харисия, с тем, чтобы предварительно были выполнены некоторые условия. Прежде всего, по их повелению, был прочитан никейский символ и затем письменное исповедание веры самого Харисия, для удостоверения собора в том, что он действительно исповедует православную веру и не заражен сам еретическим учением. Так как исповедание веры Харисия найдено было вполне православным, как тождественное с Никейским символом, то собор, сообразно существующей в церкви норме, выраженной впоследствии в 21 правиле IV вселенского собора, и на основании 74 Апостольского правила, найдя, что жалоба Харисия может быть расследована, – приступил к разбору дела. Выслушав последнее по отчетам официальных соборных докладчиков, и по прочтении ложного символа, признанного еретическим, собор вынес свое соответствующее решение, которое и составляет данное (7) правило. Первые слова правила: “по прочтении сего” показывают его возникновение.

Этим правилом отцы собора категорически воспрещают составлять и употреблять в церкви чей бы то ни было символ веры, кроме того символа, которому положено основание в Никее и который полное завершение получил на константинопольском II вселенском соборе, – подвергая строжайшим наказаниям тех, которые решаются нарушить это. Тем же наказаниям подвергают затем отцы всех тех, которые дерзнут учить ложной вере, а не никео-константинопольской, лиц, желающих обратиться к церкви из нехристианских или еретических обществ. Словом, они хотят оставить твердым и неизменным только тот символ веры, который был утвержден на I и II вселенских соборах, совершенно отлучая от церкви каждого, не исповедующего этого символа. Они признают православными только тех, которые исповедуют никео-константинопольский символ, и провозглашают неправославными, т.е. еретиками, всех тех, которые не признают его. В этом смысле принято и утверждено это правило и на всех других, бывших после того соборах.

Первосвященническая молитва. Слово в Неделю святых отец шести Вселенских Соборов

Священник Георгий Завершинский

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Ч тение отрывка из Первосвященнической молитвы Господа нашего Иисуса Христа (Ин 17:1-13) приводится сегодня в связи с тем, что Церковь совершает память святых отцов шести Вселенских Соборов. Это память епископов, священников, мирян, участвовавших в деятельности тех Соборов, где установилась церковная догматика как словесное выражение истины Церкви. Церковь наполняется Духом Божиим. Святой Дух исполняет все подлинное, что происходит в Церкви, поэтому Соборы открывались такими словами: « Изволися Духу Святому и нам ». Так молились святые отцы шести Вселенских Соборов. И в том евангельском тексте, который мы слышали, говорится о действии Духа и об откровении Пресвятой Троицы в этом действии.

Речь идет об отношениях Отца и Сына. Господь Иисус Христос молится Богу Отцу: « Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира » (Ин 17:4-5). Это невозможно понять, если пытаться вникнуть человеческим разумом. Господь говорит о прославлении Своей Пречистой Плоти, которое совершится после Воскресения, поэтому речь идет о будущем времени. Но славу Своего Отца Он имел всегда, даже прежде сотворения мира, поэтому Он говорит о ней, начиная с прошедшего времени. Действительно, эти и многие другие слова Господа, недоступные логическому разумению и рациональному уму, открываются человеческому сердцу, если мы поймем, что речь идет об отношениях Бога Отца и Его Сына, высших отношениях между Божественными Ипостасями, которые открываются Духом Святым. Слава - это действие Духа Божия, так же как и жизнь вечная, о которой говорится, что Бог дает Христу власть над всякой плотью, « да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную ». Дух животворит, Он - Жизнодавец, дает всему жизнь и дыхание. Речь идет не только об этой временной жизни, которую мы уже имеем, но более всего о жизни подлинной, вечной, жизни в Боге.

Господь говорит о радости Своей совершенной. Эту радость должны иметь апостолы, а через апостолов и отцы Вселенских Соборов, которые утвердили Церковь, и через них - все члены Церкви Христовой, то есть те, которые становятся причастниками Тела и Крови Христовых, и в Них - Божественной вечной жизни. Это радость совершенная, то есть законченная, исполненная. Всякая земная радость проходит. Что бы мы ни обретали в этой жизни, от чего бы ни испытывали радость, все это когда-то кончается. И наступает лишь воспоминание, может быть какая-то тоска от недостатка той радости, которую мы снова хотим испытать, а ее уже нет. Это неизбежно порождает страдания, не только и не столько физические, сколько моральные, душевные или духовные. А совершенная радость, исполненная, восполненная до предела, никогда не перестает, никогда не останавливается, но всегда возрастает. Мы не можем себе этого представить, потому что привыкли, что все кончается в этом мире, все проходит, как и сама жизнь. Но здесь речь идет о жизни вечной, жизни, которую имеет Бог, и которую Бог делит со Своим Сыном в Духе Святом. Через Воплощение Сына Божия эта жизнь дается и нам с вами - творению, призванному в вечной жизни разделить совершенную радость и славу Божию. Потому молитва и называется Первосвященнической, что ее возносит единственный и подлинный Священник - Христос, Который всегда есть от века, и даже до создания мира.

На иконе Пресвятой Троицы мы видим трех равных ангелов, которые под древом, вокруг чаши пребывают в молчаливом согласии, в некотором отношении друг к другу. Древо - это символ древа крестного, чаша - символ чаши Христовой, Его страданий и крестной смерти. До создания мира Бог имеет Предвечный совет, замысел о творении мира и о его бытии до самого конца. У Бога нет времени, нет вчера, сегодня и завтра. У Бога один день, - что тысяча лет, а тысяча лет, - что один день. Бог видит все от начала и до конца, и в каждом из нас видит все, кроме нашего греха. Там, где грех, - нет Бога, там мы вольно или невольно разлучаем себя с Богом. И для того Бог отдает Сына Своего, чтобы разлука с Богом прервалась, и мы во Христе восстановили свою связь с Ним.

Христос молится об апостолах: « Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое » (Ин 17:6). Вспомним, как избирались апостолы. Это было в молитве Отцу: Господь уединился, молился день и ночь, и потом, когда возвратился, назвал имена апостолов. Поэтому здесь Он говорит: « Ты дал их Мне ». Так восстанавливается связь этого мира со своим Творцом, с Богом, во Христе, через Христа и Его апостолов и Церковь. Мир представлен учениками Христа, апостолами, которых избирает Бог. Круг замыкается: Бог избирает апостолов и дает их Своему Сыну. Сын никого из них не погубил, всех сохранил, и дал им слово жизни вечной. Они, уразумев, сохранили это слово, познали Христа, и опять через Христа все возвращается к Богу. Так совершается Божественная Евхаристия. Так замыкается круг вечной жизни во Христе, а через Христа - в Святой Троице. И замыкает этот круг Дух Божий, запечатлевает, делает его подлинным, истинным, бесконечным, а не временным, как наша жизнь.

Многое предстоит еще узнать, со многим соприкоснуться и испытать опытно, не разумом, но сердцем почувствовать, что Бог есть Троица, и что Бог-Троица есть Бог любви. А любовь есть совершенство отношений Божественных Лиц Троицы и отношений человека с Богом. Человек в своих отношениях с другими людьми, собранными вокруг чаши Христовой, возводится к отношениям Божественной Троицы, то есть к отношениям любви. И нет больше той любви, чем та, которую открывает Христос, потому что Он идет на смерть, предавая Себя на крест. Говоря о том, что нет больше той любви, если кто жизнь свою отдаст за ближнего своего, Он делает это Сам. И здесь, говоря об апостолах, принявших эту любовь, Он обращается к Отцу: « Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои ». О них молится Христос, будучи Священником, единственным в своем роде, и через апостолов возводит в «царственное священство» (1 Пет 2:9) всякого верующего, принадлежащего к Церкви - отцов шести Вселенских Соборов, последующих отцов Церкви и всех верных Богу во Христе Иисусе, Господе нашем. Аминь.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Первым, кто стал обращаться со словом поучения и наставления к пастве Христовой с амвона - этого возвышения в храме для чтецов, был святитель Иоанн Златоуст. До него, то есть до конца IV века, архипастыри и пастыри проповедовали с Горнего места в алтаре, которое устраивалось наподобие ступеней амфитеатра и было весьма высоким, так что человека, сидящего на нем, было видно молящимся в храме, к тому же и алтарная преграда была низкой. Престарелому и больному священнослужителю стоило большого труда взобраться на Горнее место после пения Трисвятой песни, и даже сейчас в последовании Божественной Литургии сохраняется благословение Горнего места - Горнего Престола, - испрашивание у Господа сил и помощи взойти на него.

Сегодня же с этого амвона - редкого элемента убранства современных православных храмов в нашем Отечестве, но освященного древней традицией - с благодарностью и теплотой вспомним тех, кто многократно восходил на амвоны и Горняя места для проповеди, для отстаивания и сохранения истины веры Христовой, - вспомним отцов шести Вселенских Соборов.

Плеяда примерно из 1500 мужей - архипастырей и пастырей, непорочных, трезвых, целомудренных, благочинных, честных, страннолюбивых, учительных, - на протяжении трех веков формулировала и облекала в словесное выражение то, о чем должен знать каждый человек, называющий себя христианином, создавала церковное вероучение, определяла догматы веры - «превосходящие разум Богооткровенные истины, обладающие неисследимой глубиной».

Спросим мы: для чего же трудились столь многие люди, для чего они занимались этими сложными и отвлеченными от необходимых потребностей делами? Ведь есть же Священное Писание, в котором находим слова Христа Спасителя, которыми и руководствуемся в своей жизни, ожидая спасения и наследия вечных благ. Для того, чтобы показать свой ум и красноречие? Для тщеславия и гордости?

Нет! Не ради славы и не по причине праздности трудились вспоминаемые нами отцы Вселенских Соборов. «Только злоба еретиков вынуждает нас говорить о том, о чем лучше бы молчать», - сказал один из них - святитель Иларий Пиктавийский.

«Остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них; ибо такие люди служат не Господу нашему Иисусу Христу, а своему чреву, и ласкательством и красноречием обольщают сердца простодушных» (Рим. 16: 17-18), - такими словами предупреждает апостол Павел римских христиан I века. Но как часто забываем мы это и поддаемся соблазну, в том числе и соблазну льстивого ложного учения и лжи.

Ересь чаще всего является плодом горделивого сердца и высокомерного ума

«Не собирают с репейника смокв» (ср.: Мф. 7: 16), и не может из нечистого сердца вырасти ничего доброго и хорошего. И если посмотрим на сложный противоречивый период жизни Церкви, который называется эпохой Вселенских Соборов, то мы убедимся, что ересь чаще всего является плодом горделивого сердца и высокомерного ума.

Строгий аскет и известный духовник, у которого было только дочерей духовных более 200, пресвитер александрийский Арий поставил своей задачей соединить христианство и язычество. Безумствуя, что вторая Ипостась Пресвятой Троицы - Христос Спаситель - сотворен Богом Отцом, он вряд ли пытался соблазнить еще неокрепшие умы христиан, совсем недавно еще бывших язычниками, наоборот, его желание было по сути благим - облегчить именно язычникам понимание веры Христовой. Как Геб и Нут рождают доброго Осириса, как от Зевса и Лето появляется Аполлон, так и, по Арию, Бог Отец творит Бога Сына. Страшное искажение учения о Пресвятой Троице и о предвечном существовании каждого из Ее Трех Лиц должно было, по мнению пресвитера-ересиарха, стать самым эффективным миссионерским приемом, но стало своевольным попранием Превечной Истины и богохульством. Многие, очень многие жители Александрии и Египта обольстились проповедью Ария, этого прекрасного даровитого поэта, изложившего свою ересь в виде поэмы «Талия» и песен-рапсодий. Простой народ был в восторге: приятного напева и мелодичные, песни эти были написаны специально для моряков, для мельников, для путешественников и стали очень популярны и любимы. Но помним, что выражение «Vox populi vox Dei» («Глас народа - глас Божий») ошибочно, «ибо непостоянство толпы всегда граничит с безумием».

Несторий, архиепископ стольного града великой империи Константинополя, родом из отдаленного сирийского города Цезарии Германикейской на Евфрате, человек незнатного происхождения, небольшого роста, с большими выразительными глазами и светло-рыжеватой шевелюрой, был одержим огромным честолюбием и гордостью. Может ли кто из нас, учеников Христовых, сказать, обращаясь к правителю, как обратился Несторий к императору: «Дай мне землю, очищенную от ересей, и я за то дам тебе небо; помоги мне одолеть еретиков, и я помогу тебе в борьбе с твоими земными врагами»? Мы надеемся на милосердие Божие о себе и не дерзаем даже подумать, что в нашей власти кому-то давать небо. Если Арий видел себя великим проповедником и миссионером, то Несторий взял на себя обязанности самого ревностного борца с злоучениями и ересями. В итоге же сам стал основателем ереси, отвергающей Божественную Сущность Господа Иисуса Христа.

Желание абсолютной власти и преобладания над своими ближними, а именно быть первым среди всех восточных епископов, побудило архиепископа Александрийского Диоскора поддержать ересь архимандрита Евтиха, отвергающего человеческую природу в Господе Иисусе Христе. Нося титул Тринадцатого Апостола и Судьи вселенной, он приехал в город Ефес для разбирательства злоучения монофизитов, но вместо этого осудил на лжесоборе праведного святителя Флавиана Константинопольского. Увидев же, что в борьбе за власть проигрывает, - разорвал общение не только с Вселенской Церковью как институтом, но и с Истинной Верой и увлек за собой в ересь почти весь Египет и Сирию.

Малодушные и боящиеся противоречить императору патриархи Сергий Константинопольский, Кир Александрийский, папа Гонорий, оправдывая свою трусость и подобострастие высокой целью служения отечеству и народу, раздираемому монофизитством и несторианством, стали ложно учить о единой воле Спасителя. Но не принесло никакой пользы их еретическое соглашательство, и погибла память их с шумом.

Мы верим, дорогие братия и сестры, что есть только одна Святая Соборная и Апостольская Церковь, и тело ее не может быть рассечено, не переставая жить. Еретики и раскольники подобны зараженным членам, отпавшим от этого Тела и находящимся в состоянии духовной смерти, не нарушая этом единство и целостность Святой Церкви.

Посмотрим вокруг и увидим, что же сейчас происходит с этими древними ересями. Когда-то треть Александрии и Египта распевала «Талии» Ария, варварские племена готов, вандалов, бургундов были арианами. От Месопотамии до Китая простирались епархии Несторианской церкви Востока. Монофизитские церкви Сирии, Египта, Армении и Эфиопии давно утратили и интерес, и способность к богословской полемике в отстаивании доктрин Евтиха и Диоскора, а стали лишь замкнутыми национальными церквами для христианских народов, окруженных враждебным мусульманским миром.

Знаем мы, что всегда «злые люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2 Тим. 3: 13), и, покуда живет в людях грех, будут появляться и новые ереси. Но они «не много успеют; ибо их безумие обнаружится перед всеми» (2 Тим. 3: 9), - утешает нас апостол Павел. Ему вторит святитель Григорий Богослов: «Нет беды, если еретики отогрелись и с весною осмеливаются выползать из нор… Очень знаю, что недолго пошипят, потом спрячутся, низложенные и истиною, и временем; и тем скорее, чем с большим упованием предоставим всё Богу».

Вместо ненужных споров с еретиками потрудимся над изучением своей веры и истории Святой Церкви

Так и мы с вами, дорогие братия и сестры, предоставим всё Богу, и Он Сам истиной и временем истребит все безумия сомневающихся в вере Христовой. Сами же мы воздержимся от подливания даже под благовидным предлогом греховного масла в огонь нашего гнева, раздражения, осуждения и злословия, который сначала и горит против заблуждающихся еретиков, а затем попалит и наших ближних и в конце концов превратится для нас самих в бесконечный огонь адского пламени. Вместо же ненужных споров с еретиками (а мы помним, что «еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся». - Тит. 3: 10) потрудимся над изучением своей веры и истории Святой Церкви, чтобы имена святителей Афанасия Великого, Кирилла Александрийского, Григория Богослова, Максима Исповедника, Мины Константинопольского и прочих отцов шести Вселенских Соборов стали для нас близкими и дорогими.

Сегодня, в день памяти этих истинных архипастырей и пастырей, для удержания себя от крайностей и для духовного назидания не забудем простое и мудрое слово преподобного Силуана Афонского: «Дух Святой, сказано, поставил в Церкви епископов пасти стадо Господне; и если бы люди понимали это, то любили бы пастырей до великой любви и радовались бы душою при виде пастыря. Кто носит в себе благодать Святого Духа, тот знает, о чем я говорю. За их смирение и любовь к народу любит их Господь. Они пребывают в великом труде и подвиге и за то обогащены разумом святых, которым подражают житием своим. Братья, пребудем в послушании нашим пастырям, и тогда будет общий мир, и Господь Духом Святым пребудет со всеми нами».

В этом празд-но-ва-нии со-бра-ны все семь стол-пов Церк-ви - семь Все-лен-ских Со-бо-ров.

На-ша Цер-ковь от-дель-но празд-ну-ет па-мять свя-тых от-цов каж-до-го Все-лен-ско-го Со-бо-ра.

Семь Все-лен-ских Со-бо-ров - это ста-нов-ле-ние Церк-ви, её дог-ма-тов, опре-де-ле-ние ос-нов хри-сти-ан-ско-го ве-ро-уче-ния. По-это-му очень важ-но, что в са-мых со-кро-вен-ных, дог-ма-ти-че-ских, за-ко-но-да-тель-ных во-про-сах Цер-ковь ни-ко-гда не бра-ла в выс-шие ав-то-ри-те-ты мне-ние од-но-го че-ло-ве-ка. Бы-ло опре-де-ле-но, и по сей день так и оста-ёт-ся, что ав-то-ри-те-том в Церк-ви счи-та-ет-ся со-бор-ный ра-зум Церк-ви.

Пер-вые два Все-лен-ских Со-бо-ра бы-ли в чет-вёр-том ве-ке, сле-ду-ю-щие два - в пя-том, два - в ше-стом.

Седь-мым Все-лен-ским Со-бо-ром в 787 го-ду за-кан-чи-ва-ет-ся эпо-ха Все-лен-ских Со-бо-ров.

В IV ве-ке, ко-гда был пе-ри-од му-че-ни-че-ства - языч-ни-ков и хри-сти-ан - здесь бы-ло оче-вид-но и по-нят-но, кто на ка-кой сто-роне, кто за что бо-рет-ся.

Но не дрем-лет враг, борь-ба про-дол-жа-ет-ся и при-ни-ма-ет бо-лее изощ-рён-ные обо-ро-ты: это не борь-ба язы-че-ства с хри-сти-ан-ством, а борь-ба диа-во-ла и че-ло-ве-ка. Здесь уже нет плю-са и ми-ну-са. Те-перь в са-мой сре-де хри-сти-ан-ской, сре-ди са-мих хри-сти-ан, по-яв-ля-ют-ся цер-ков-ные лю-ди, ко-то-рые несут дух тьмы - бы-ва-ет, что это пре-сви-те-ры или да-же свя-ти-те-ли. За-ра-жён-ные ав-то-ри-те-том «цер-ков-ных учи-те-лей» ере-си, за ни-ми идут сот-ни и ты-ся-чи хри-сти-ан.

Та-кой но-вый спо-соб борь-бы с че-ло-ве-ком изоб-ре-та-ет диа-вол: Цер-ковь «про-бу-ет-ся на проч-ность» из-нут-ри ере-ся-ми и рас-ко-ла-ми, ере-ти-че-ским уче-ни-ем.

IV век - вре-мя двух пер-вых Все-лен-ских Со-бо-ров - эпо-ха об-ра-зо-ва-тель-ная, ко-гда при-хо-дят ве-ли-кие учи-те-ли Церк-ви , Ни-ко-лай Мир-ли-кий-ский и мно-гие дру-гие.

Свя-тые от-цы на-чи-на-ют фор-ми-ро-вать бо-го-слов-скую мысль, но по-ка она не сфор-ми-ро-ва-на, ере-ти-ки пы-та-ют-ся под-ме-нить по-ня-тия, от-кро-ве-ния о Бо-ге, о ли-цах Свя-той Тро-и-цы - Спа-си-те-ле, Ду-хе Свя-том. Ста-но-вит-ся крайне важ-ным со-брать-ся и вы-ра-бо-тать те свя-тые пра-ви-ла, ко-то-рые оста-нут-ся и бу-дут креп-че кам-ня, твёр-же же-ле-за, оста-нут-ся до скон-ча-ния все-го су-ще-ство-ва-ния ми-ра.

Все-лен-ские Со-бо-ры обыч-но со-би-ра-лись в са-мые слож-ные ис-то-ри-че-ские пе-ри-о-ды жиз-ни Церк-ви, ко-гда вол-не-ния в хри-сти-ан-ском ми-ре ста-ви-ли пра-во-слав-ный на-род пе-ред вы-бо-ром.

Мо-гу-чая эпо-ха Все-лен-ских Со-бо-ров от IV до VIII сто-ле-тия вы-ра-бо-та-ла те дог-ма-ты и те за-ко-ны, ко-то-рые непре-ре-ка-е-мо со-вер-ша-ют-ся в на-шей Церк-ви по се-го-дняш-ний день.

Цер-ковь вы-сто-я-ла в та-ких неве-ро-ят-ных му-че-ни-че-ских усло-ви-ях, неве-ро-ят-ных ис-пы-та-ни-ях, и пра-во-сла-вие тор-же-ству-ет в 1014 го-ду.

Празд-ник, в ко-то-рый чтит-ся па-мять свя-тых от-цов се-ми Все-лен-ских Со-бо-ров, ни-ко-гда не по-те-ря-ет ак-ту-аль-ность, по-то-му что и по се-го-дняш-ний день враг ро-да че-ло-ве-че-ско-го изоб-ре-та-ет но-вые, очень се-рьёз-ные спо-со-бы борь-бы с че-ло-ве-ком и с Цер-ко-вью.

Ве-ли-кий по-движ-ник на-ше-го вре-ме-ни, недав-но ушед-ший ар-хи-манд-рит от-ме-чал, что Рус-ская Цер-ковь мно-го-стра-даль-на по об-ра-зу Ос-но-ва-те-ля её - мы все идём вслед за Гос-по-дом, за Кре-сто-нос-цем.

Что со-тво-рил XX век с на-шей Цер-ко-вью? На-сколь-ко да-лёк был че-ло-век от Бо-га в древ-ние вре-ме-на и сей-час?

По-смот-ри-те на дру-гие Церк-ви, кто бо-лее по-до-бен Хри-сту? Бо-лее му-че-ни-че-ской, го-ни-мой и уни-что-жа-е-мой, чем Рус-ская Пра-во-слав-ная Цер-ковь, Церк-вей нет.

Ныне мы ста-ли воз-вра-щать-ся мыс-лью к Бо-гу, но уже сто-ят за на-шей спи-ной лже-мес-сии: ко-го толь-ко в 90-х го-дах мы не ви-де-ли в Рос-сии: ка-то-ли-ки стро-ят свои хра-мы, про-по-ве-ду-ют про-те-стан-ты, криш-на-и-ты и ин-ду-и-сты - все по-раз-но-му учат о Бо-ге, а что про-ис-хо-дит на Укра-ине - рус-ском Иор-дане, на Дне-пре? И сей-час борь-ба за пра-во-сла-вие толь-ко уси-ли-ва-ет-ся, ес-ли взять си-ту-а-цию во-круг пре-по-да-ва-ния в мас-со-вой шко-ле «Ос-нов пра-во-слав-ной куль-ту-ры». По-ис-ти-не, по-ле бит-вы - серд-це че-ло-ве-ка…

Раз-ди-ра-ет-ся Те-ло Церк-ви прин-ци-пи-аль-ны-ми рас-хож-де-ни-я-ми, са-мым выс-шим ку-ми-ром, «ме-рой все-го су-ще-го» ста-но-вит-ся че-ло-век. Мо-ло-дые лю-ди хо-тят быть успеш-ны-ми, бо-га-ты-ми и идут по это-му со-мни-тель-но-му пу-ти до-сти-же-ния лю-бы-ми пу-тя-ми успе-ха в этом ми-ре, не зная о том, что сло-ва Свя-щен-но-го Пи-са-ния «ищи-те же преж-де Цар-ства Бо-жия и прав-ды Его, и это всё при-ло-жит-ся вам» () оста-ют-ся про-ро-че-ски-ми на все вре-ме-на.

Чтобы по-нять, ку-да ид-ти в этом мно-же-стве до-рог, как стол-пы, как опо-ра сто-ит па-мять свя-тых от-цов и то, что они оста-ви-ли по-сле се-бя. Все их дог-ма-ти-че-ские ре-ше-ния хра-нит Пра-во-слав-ная Цер-ковь. Мы и на-зва-ны пра-во-слав-ны-ми, зна-чит, сто-я-щи-ми на пра-вом пу-ти.

Свя-тые от-цы не да-ют нам за-блу-дить-ся в этом бу-шу-ю-щем мо-ре совре-мен-ных на-уч-ных и нена-уч-ных мне-ний. Они оста-ви-ли нам неиз-гла-ди-мое на-сле-дие в ви-де дог-ма-тов Церк-ви, ко-то-рые и дер-жат нас неко-ле-би-мо на пу-ти пра-во-сла-вия.

Бо-го-слов-ская мысль во вре-ме-на свя-тых от-цов фор-ми-ро-ва-лась под вли-я-ни-ем од-но-го мощ-но-го фак-то-ра: необ-хо-ди-мо-сти за-щи-ты хри-сти-ан-ства, с од-ной сто-ро-ны, от на-тис-ка язы-че-ско-го ми-ра, с дру-гой - от рас-тле-ва-ю-ще-го вли-я-ния ере-сей. Но их ос-но-во-по-ла-га-ю-щие идеи - на все вре-ме-на.

Хри-сти-ан-ское бо-го-сло-вие раз-ви-ва-лось, об-ра-зуя строй-ную ве-ро-учи-тель-ную си-сте-му, за-клю-чав-шую в се-бе веч-ные ис-ти-ны, объ-яс-нён-ные по-нят-ным для совре-мен-но-го че-ло-ве-ка язы-ком, под-креп-лён-ные рас-суж-де-ни-я-ми ра-зу-ма.

Ве-ли-чай-шее до-сто-ин-ство свя-то-оте-че-ско-го бо-го-сло-вия в том, что оно раз-ви-ва-лось, не от-ры-ва-ясь от апо-столь-ско-го пре-да-ния, ос-но-вы-ва-лось на Бо-же-ствен-ном От-кро-ве-нии и со-от-вет-ство-ва-ло за-про-сам жиз-ни.

ПАМЯТЬ СВЯТЫХ ОТЦОВ VII ВСЕЛЕНСКОГО СОБОРА.

В Православной церкви память святых отцов Седьмого Вселенского собора совершается в воскресенье, приходящееся на конец 1-й декады или начало 2-й декады октября (по юлианскому календарю). Этот последний Вселенский собор, на котором была рассмотрена и осуждена иконоборческая ересь, состоялся в 787 году, и ему предшествовали пять десятилетий иконоборчества.

Это было время, когда, по требованию византийских императоров-еретиков и, поставленных и возвеличенных ими таких же еретиков-архиереев, из православных храмов выносились и осквернялись иконы, закрывались и разрушались монастыри, которые были центрами Православной Веры и оппозиции иконоборческой ереси. Множество православно-мыслящих архиереев было сослано в ссылку, тысячи православных претерпели различные мучения, многие из них за свои православные убеждения поплатились не только покоем и благополучием, но и своей жизнью.

Однако спрашивается, неужели Православная Церковь вступила и героически вела эту столь длительную и изнурительную борьбу, которая, в общей сложности, длилась более столетия, только ради права украшать свои храмы иконами и росписями с изображением Спасителя, Божией Матери и святых Божиих? Ведь любой православно-верующий христианин отчетливо знает, что мы, при необходимости, можем открыть свое сердце в молитве к Богу, не обязательно перед иконами в храме, но находясь, например, в лесу, или в море, или во время полета на самолете, или даже в общественном транспорте по дороге на работу.

Так что же тогда, спрашивается, защищала Православная Церковь со столь непоколебимым упорством?

Иконоборцы утверждали, что Бога изобразить нельзя. Православные же отцы, защищая предание Церкви, ставили почитание икон в теснейшую связь с самыми основами христианства. Да, действительно, Бог - непознаваем, невыразим и неизобразим. Но, Тот, Кто выше всякого человеческого слова, благоволил родиться как человек. Тот, Кто невидим, стал видимым через принятие человеческой природы в Рождестве Христовом, и потому Боговоплощение сделало возможной икону. «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1:14) , - пишет о воплотившемся Сыне Божием, Господе Иисусе Христе, Его Апостол и Евангелист Иоанн Богослов. А Апостол Павел прямо говорит о Спасителе, что «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9) .

И потому, после Рождества Христова, после Боговоплощения быть православным, и молиться Богу, не имея по каким-либо причинам икон, вполне можно. Но, отвергая иконы, православным оставаться уже нельзя. Потому что, как сказал один из самых ярких защитников иконопочитания - прп. Иоанн Дамаскин, "с тех пор, как Слово Божие воплотилось, вещество стало достохвальным". И тот, кто не признает возможность иконы, отрицает самые основы христианского свидетельства о Боге, ставшем человеком.

Дело в том, что суть Православной Веры состоит в том, что Бог стал человеком, чтобы, через восприятие падшего в грехопадении человеческого естества, спасти его от власти греха и привести к обожению. Ради этого произошло подлинное, не мнимое, соединение полноты Божественного естества с полнотой человеческого естества в ипостаси, т.е. в Лице Сына Божия.

Эта суть Православной Веры прекрасно выражена в словах Соборного послания Апостола Иоанна Богослова, где он, обращаясь к соборной полноте Церкви первого века, говорит: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире» (1 Иоан. 4:1-3).

Все без исключения ереси пытались оспорить эту истину Боговоплощения. Суть всех ересей в том, что, либо соединение Божественного и человеческого естества не было подлинным, но мнимым, либо с Божественным естеством соединилось не все человеческое естество, а лишь какая-то его часть. И потому другая его часть осталась вне спасения, потому что, по известному богословскому принципу, что из человеческого естества осталось не воспринятым Божественным естеством, то осталось неуврачеванным от греха.

Действительно, если мы рассмотрим первую из больших ересей, которые вышли из недр Церкви и носили богословский характер - арианство, то увидим, что оно полностью соответствует данной нами выше характеристике ереси. Арианство, проповедуя, что Христос не был единосущен Отцу и имел сотворенную, и, следовательно, низшую, чем у Отца, природу, тем самым угрожало возможности исцеления человеческого естества, которое оказывалось соединенным с естеством не вечного Бога, но сотворенного Сына Божия.

Современный арианству аполлинаризм учил, что Христом не был воспринят человеческий "ум", который был заменен "умом" Бога Слова. Таким образом, человеческий ум (который в ту эпоху означал нечто большее, чем в современном словоупотреблении, а именно высшую степень в иерархии человеческой природы - то, что в иудейской традиции называлось "сердцем"), пребывая в падшем состоянии, оставался вне спасения.

Далее, несторианство, против которого собирался Третий Вселенский Собор, учило, что во Христе Бог Слово сосуществовал вместе с "высоким человеком" Иисусом. Несторианство отвергало соединение двух природ Христа, - Божественной и человеческой, - в одном Лице Бога Слова, но проповедовало соединение двух лиц - Сына Божия и человека Иисуса. Это означало, что соединение природ во Христе не было подлинным, но, как выражались Отцы, "поверхностным", "мнимым". Это было даже не соединение, а лишь "соприкосновение" двух природ, в результате которого падшая человеческая природа опять не могла получить спасения.

Далее, монофизитство учило, что человеческое естество после соединения с Божественным изменилось, утратило свои свойства, как бы "растворившись" в Божественном естестве Христа. Из-за этого плоды соединения двух природ во Христе, а именно спасение и обожение, остались для нас недостижимыми.

Ересь иконоборчества с неизбежностью приводила к такому же разрушению нашего спасения в единении Божественной и нашей человеческой природы в Лице Богочеловека Господа Иисуса Христа. Согласно православному вероучению, мы изображаем Христа в силу того, что Он стал подлинным человеком. Подлинность Его человечества и реальность соединения в Нем Божественного и человеческого естества как раз и позволяют нам изображать Его на иконах.

Он - истинный и неизобразимый Бог, стал "изобразим", по выражению Святых Отцов, в силу того, что стал подлинным человеком. Ненависть иконоборцев к иконам питалась ненавистью диавола к Спасителю и тому спасению, которое открылось для нас в Его Боговоплощении, где две природы, Божественная и человеческая, по слову свв. Отцов IV Вселенского Собора, соединились в Ипостаси Сына Божия "неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно".

Еще одна серьезнейшая ересь, которая возникла в XIV веке, и нашедшая себе выражение главным образом в учении калабрийского монаха Варлаама и Константинопольского ученого Акиндина, тоже была направлена на то, чтобы воздвигнуть преграду между Божеством и человечеством, и не допустить их спасительного, для человеческого естества, соединения. Учение варлаамитов о сотворенности благодати Святого Духа именно это и предполагает. Дело в том, что спасительные плоды Боговоплощения члены Церкви получают через действие Господа Бога Духа Святого, который изливается на них в Таинствах Церкви.

Если благодать Духа Святого, тварна, как учил Варлаам и его единомышленники, тогда ни человеческая природа Христа не смогла обожиться после своего соединения с Божественной природой, ни мы в результате этого не можем в подлинной и спасительной для нас мере приобщиться Божественной природы.

Эта ересь, кстати, вместе с другими ересями, до сих пор проповедуется Римо-католической Церковью.

Таким образом, как мы видим, все ереси на самом деле являются одной ересью, которая лишь меняет свои формы. Будучи опровергнутой под одной личиной, она, по действию отца лжи, меняет свою маску и вновь вступает в схватку с правой и спасительной Верой. Таким образом, можно сказать, что на протяжении всей истории Церкви, вплоть до наших дней, Православию противостоит одна и та же Ересь, которая лишь меняет свои личины. Суть этой Ереси в том, что не произошло подлинного соединения полноты Божественного и полноты человеческого естества в ипостаси Бога Слова, а цель ее в том, чтобы лишить наше отпавшее от Бога человеческое естество спасения, которое оно получает через приобщение к Божественному естеству.

Как уже было сказано в начале, наиболее полным критерием Православия является иконопочитание. Кто почитает иконы, тот тем самым исповедует подлинность Боговоплощения, а именно, что полнота человеческого естества соединилась с полнотой Божественного естества в Ипостаси Бога Слова. И кто отвергает иконы, тот отвергает подлинность такого соединения. Можно сказать, также, наоборот, что всякое уклонение в учении о Боговоплощении тут же, как на лакмусовой бумажке, отражается на отношении к иконам.
     

Исторически иконоборчество связано с именем императора Льва III, и основанной им Исаврийской династией Византийских императоров.

После свержения императора Юстиниана II в Византийской империи наступают годы хаоса. Один за другим следуют государственные перевороты, императоры скоротечно сменяют друг друга, при этом, самому существованию империи угрожают сильные внешние неприятели. Политическая ситуация требовала неотложного наведения порядка, и, в конце концов, к власти приходит самый одаренный военачальник того времени - Лев, который становится основателем новой Исаврийской династии.

Лев III был человеком самого простого происхождения и сделал, благодаря своей военной одаренности, блестящую военную карьеру. В конце концов, он стал генерал-губернатором одной из так называемых "фем" - так назывались военные округа, на которые была поделена территория Византийской империи. А потом стал и императором.

Управление его началось в 717 г. и в том же году ему пришлось защищать столицу от страшной осады, которой ее подвергли арабы. Византийская империя выполняла в истории христианства I тысячелетия ту же роль, которую впоследствии выполняла Россия. То есть, она прикрывала собой весь христианский мир от опасности разорения варварами с востока.

Чтобы быть справедливыми и воздать должное тем императорам, которые в истории Церкви, остались навсегда заклейменными как еретики и, даже, как ересиархи, надо отметить, что первый император-иконоборец был человеком, активно защищавшим империю от ее различных противников. Далее отметим, что Лев III проводил, также, и полезные внутренние преобразования в империи - он издал законодательный сборник под названием "Эклога". Этот сборник впоследствии был переведен на славянский язык и имел большое значение в юридической жизни также и православных славян.

Далеко не сразу Лев III приступил к своим иконоборческим мерам, хотя есть все основания думать, что еще задолго до своего прихода к власти, он был убежденным иконоборцем. В исторической науке существует множество мнений о том, что стало причиной иконоборчества.

Для марксизма вся история сводится к экономическим отношениям и, поэтому, марксистские историки стремились доказать, что императоры-иконоборцы решали чисто экономические проблемы, и для достижения своих целей хотели экспроприировать обширные земельные владения монастырей и заставить монахов трудиться на пользу государства. Действительно, монашество Византии к началу иконоборческого периода было весьма многочисленно - по некоторым подсчетам в Византии того времени было около 100 000 монахов. Для сравнения скажу, что в России в начале XX в. было 40 000 монашествующих, при том, что население Российской империи было значительно больше византийского населения. И монастыри действительно владели очень большими богатствами. Однако, эта точка зрения не учитывает, что иконоборчество далеко не сразу приняло такое определенное антимонашеское направление, с каким оно известно в истории. Во всяком случае, об антимонастырской деятельности Льва III нам не известно ничего. Антимонашеское направление деятельность иконоборцев принимает только во II-ой половине царствования второго императора-иконоборца - Константина V Копронима, сына Льва III.

Далее, иконоборчество рассматривается как продукт различных чуждых влияний. Говорится об иудейском влиянии. Действительно, известно о дружбе Льва III с Хазарским каганатом, - в результате этих дружеских отношений Лев III даже женил своего сына, императора Константина V на хазарской принцессе. Однако, внутри империи Лев III предпринял редкое для Византии гонение на евреев, которых силой заставляли принимать крещение. Так что, говорить о симпатии Льва III к иудейству не приходится.

Далее, если говорить об исламском влиянии, то, действительно, мусульманство непримиримо относится не только к священным изображениям, которые оно отвергает в духе известного ветхозаветного запрета на изображение Бога, но оно, также, отвергает и всякие обыкновенные изображения людей и живых существ. Однако, в начале своих завоевательных походов против христианского мира мусульманство проявляло себя вполне терпимо в отношении тех священных изображений, которые повсюду существовали в христианских храмах. Но, за некоторое время до того, как появилось Византийское иконоборчество, на территориях, подвластных мусульманам, были строжайше запрещены любые священные изображения, в любом немусульманском вероисповедании. И мусульмане, таким образом, как бы предварили императоров-иконоборцев в гонениях на святые иконы.

Но, все же, нельзя не заметить, что именно императоры-иконоборцы были мужественными борцами против мусульманской экспансии, и, навряд ли, мусульманство могло иметь такое определяющее влияние на их религиозное сознание.

Существовали, также, различные христианские течения, которые отвергали почитание святых икон. Иконы отвергались в некоторых монофизитских сектах. Монофизитство в первые века своего существования обнаружило очень большую анархичность и раскололось на множество ветвей. И вот, некоторые крайние монофизиты отвергали почитание святых икон. Например, так называемые фантазиасты или иначе афтартодокеты, последователи Юлиана Галикарнавского.

Дело в том, что крайние монофизиты впадали в традиционный не только для греков, но и для негреческого востока, спиритуализм, т.е. принижение или даже отвержение вещественного начала как презренного и самого по себе греховного. И в этой связи священные изображения могли представляться этим еретикам излишними и недопустимыми.

Кроме этих ересей или сект нужно назвать еще очень сильную секту павликиан. Эта секта получила распространение в восточной части Малой Азии и исходила из все того же дуализма духа и материи, в чем-то соприкасаясь с манихейством, которое тоже было дуалистической сектой. Павликиане прямо отождествляли все вещественное и телесное со злом и грехом. Они отвергали не только иконы, но и очень многое в богослужении. Можно сказать, что они фактически отменяли православное богослужение. И вот влияние этих ересей и сект христианских и христианского происхождения, пожалуй, нужно считать определяющим в становлении иконоборчества.

Иконоборчество зародилось в среде малоазиатского епископата. Несколько малоазиатских епископов выработали доктрину иконоборчества и познакомили с ней императора Льва III. Во всяком случае, первому выступлению Льва III против святых икон предшествовали его консультации с собравшимися в Константинополе епископами иконоборческого направления.

Поскольку в предыдущие годы военная служба будущего императора Льва III протекала как раз в Малой Азии, можно предположить, что он уже давно имел контакты с некоторыми из этих богословов иконоборчества. Непосредственным же толчком, побудившим императора выступить против святых икон, было постигшее Константинополь страшное землетрясение, которое он суеверно истолковал как знак Божьего гнева за то, что продолжается языческий, как он считал, обычай иконопочитания.

Первое выступление Льва III против иконопочитания датируется 726 г. На первых порах он стремился убедить, а не действовать силой. Он собирал народ, выступал с проповедями, что было в обычае Византийских Императоров, и пытался склонить на свою сторону константинопольского патриарха и римского папу. Патриарх, - святитель Герман Исповедник, - остался непреклонным. Папа, Григорий II, который фактически был вне досягаемости для императора, тем более мог не придавать серьезного значения императорским попыткам изменить церковную практику и церковное учение.

В 730 г. Лев III собрал в Константинополе так называемый селентион - так назывались заседания, где под председательством императора собирались высшие церковные и светские сановники. В этом заседании принимал участие патриарх Герман, который решительно отказался одобрить иконоборческие меры царя. В результате святой Герман был низложен и отправлен в ссылку, а патриархом был назначен его сенкел Анастасий, который оказался предателем Православия.

С первых же шагов иконоборчество встретило сопротивление не только на далеком западе, но и в самой Византии. Одной из первых иконоборческих мер Льва III было удаление образа Христова, который осенял так называемые Медные врата императорского дворца. Когда посланный для этого офицер поднялся по лестнице и снял образ с ворот, произошло народное возмущение, и офицер был убит народом, за что император жестоким образом расправился со всеми, кого можно было обвинить в причастности к этому убийству.

Таким образом, даже в самой столице иконоборчество не было популярно. Решительно стояла на стороне иконопочитания европейская часть Византии. Однако же в малоазиатской части иконоборчество нашло довольно-таки широкий отклик.

К тому времени, обширные части православного мира в результате мусульманского нашествия находились уже за пределами Византии. Это были территории трех патриархатов: Александрийского, Антиохийского, и Иерусалимского. В этих патриархатах, несмотря на то, что и сами мусульмане пытались навязать там православным иконоборчество, оно, тем не менее, не встретило никакой поддержки, и мало того, именно в этих областях появился один из самых замечательных защитников иконопочитания - преподобный Иоанн Дамаскин.

Преподобный Иоанн Дамаскин происходил из знатной греческой семьи, которая выделилась своей службой при дворе халифа в Дамаске. Отец преп. Иоанна был чем-то вроде министра финансов при дворе мусульманского государя. И сам преп. Иоанн в юности тоже занимал высокий государственный пост. Однако, впоследствии, он оставил двор, оставил государственную службу и стал монахом в монастыре святого Саввы в Палестине.

Во второй половине 20-х годов восьмого века, начиная с первых иконоборческих выступлений Льва III, прп. Иоанн составил одно за другим "Три слова в защиту святых икон".

Аргументация иконоборцев первоначально была достаточно примитивной. Они, как правило, ограничивались ссылкой на ветхозаветное запрещение изображать Бога и считали, что иконопочитание - это возвращение к осужденному еще в Ветхом Завете идолопоклонству. Отвечая на это, преподобный Иоанн Дамаскин указывает на факт Боговоплощения, открывающий собой совершенно новую эпоху. Изображение Христа Сына Божия возможно потому, что он сам пожелал стать человеком, сам пожелал стать видимым для людей.

Лев III умер в 741 г. Ему наследовал его сын Константин V, который правил до 775 г. Однако, надо отметить, что в самом начале своего царствования Константин V был свергнут с престола, и в течение 16 месяцев был отстранен от власти.

Сверг его один из сподвижников его отца - военачальник Артавас, который был женат на родной сестре Константина V. Особое значение этой узурпации власти придавал тот факт, что Артавас провозгласил себя защитником иконопочитания, и в Константинополе, который он захватил, и во всех местах, где ему удалось утвердить свою власть, было восстановлено иконопочитание, и казалось, что иконоборческий эпизод исчерпан.

Однако, Константин V был еще более одаренным полководцем, чем его отец, и он опирался почти на все малоазиатские воинские части. Ему удалось вернуться к власти, и, может быть, этим шестнадцатимесячным эпизодом, в значительной степени, объясняется та ожесточенность, с которой он впоследствии обращался с защитниками иконопочитания.

Константин V умел ожидать и вовсе не сразу развернул иконоборческую активность. Первоначально Константин V начал систематически назначать на епископские кафедры иконоборцев, низлагая иконопочитателей. А в некоторых случаях он даже создавал новые кафедры специально для того, чтобы увеличить число епископов - своих сторонников. Он вел дело к созыву большого собора, и, в конце концов, собор этот был созван в 754 г. Собор происходил в Иерие, в императорском дворце на азиатском берегу Босфора.

Собор был вроде бы представительным, там собралось 388 епископов. Однако, православные сразу же назвали этот собор Безглавым, потому что на нем не было ни одного патриарха. Константинопольский патриарх умер еще до собора и только на последней сессии собора император представил того, кого он избрал патриархом. Таким образом, заседания собора проходили без константинопольского патриарха, а прочие восточные патриархи и римский папа не захотели прислать своих представителей на иконоборческий собор. Так что этот собор состоял исключительно из епископов Константинопольской Церкви.

Собору предшествовала активная подготовка. Император действовал как активный пропагандист иконоборчества. Во многих местах собирались народные сходки, и перед этими собраниями выступали защитники иконоборчества. В некоторых случаях устраивались публичные диспуты православных и иконоборцев. Правда, обычно после этих диспутов православные защитники святых икон препровождались в тюрьму и оставались там уже до конца иконоборческого собора, чтобы они уже никак не могли помешать его проведению.

Император Константин V выступал не только как организатор иконоборческой борьбы, но и как богослов иконоборчества. Он написал несколько трактатов, обосновывающих иконоборчество. В них Константин V развивает христологическую аргументацию в пользу иконоборчества.

Он, в частности, утверждал, что было бы монофизитством, т.е. слиянием двух естеств во Христе, изображение одновременно человеческого и божественного естества на иконе. Если же православные не впадают в монофизитство, если они не претендуют, изображая два естества Богочеловека на иконах, тем самым сливать эти два естества, то тогда православные неизбежно впадают в несторианство, - продолжает Константин Копроним свою аргументацию, - потому что, если православные изображают человеческое естество, не изображая при этом Божественное естество, то они разделяют два естества, а это уже есть несторианство.

Вся эта аргументация императора-иконоборца ниспровергается тем, что, как учит Православная Церковь, на иконе изображается не естество, а лицо. Это, собственно, извечный факт всякого искусства, не только религиозного. Всякий, кто делает изображение, изображает не человеческое естество, а изображает Петра, Ивана и т.д. На иконе изображается не человеческое естество, и не Божественное естество, но лицо Богочеловека, лицо Сына Божия, который пожелал стать человеком нашего ради спасения.

Надо отметить, что в своих трактатах император-иконоборец шел значительно дальше, чем готовы были пойти члены созванного им собора. У Константина V в его богословии проявляются явно монофизитские тенденции, которые иконоборческий собор всячески устранял из объявленного им официального иконоборческого учения. Впоследствии, уже после собора, в разгар своих гонений Константин V дошел до того, что воспретил почитание святых и Божией Матери, почитание мощей, т.е. его учение было самым радикальным иконоборчеством.

Надо заметить, что в самой Византии, особенно в период, предшествовавший появлению иконоборчества, было достаточно много злоупотреблений, которыми иконоборцы и оправдывали свои действия. Очень часто икона воспринималась действительно как некий идол в языческом смысле, как некая совершенно самостоятельная реальность, как бы вообще не имеющая отношение к тому, кто изображен на ней. Икону могли употреблять в качестве восприемницы при святом крещении или при монашеском постриге. Некоторые священники доходили до того, что соскабливали краску с икон и смешивали ее со святым причастием и, конечно, эти и подобные злоупотребления довольно-таки языческого характера должны были провоцировать иконоборческие настроения. Однако, сами иконоборцы вовсе не были едины в своем отношении к святым иконам. Были совсем умеренные иконоборцы, которые выступали против уничтожения икон, против того, чтобы их выносили из церквей, и считали, что иконы нужно только помещать выше человеческого роста в церквах, чтобы не допускать слишком уж такого языческого, как они считали, поклонения им. Были иконоборцы, которые, скажем, запрещали изображать Христа, но не запрещали изображать святых.

В общем, иконоборчество имело различные градации, и Константин V в ряду иконоборцев должен быть признан самым крайним, особенно во 2-ой половине своего царствования, после собора 754 г. Получив санкцию собора, он считал себя вправе действовать самыми жестокими и решительными методами. Поскольку самыми стойкими защитниками святых икон были монахи, то гонения обрушились именно на монашество. Монастыри закрывались, превращались в казармы, общественные бани или просто конфисковывались в пользу государственной казны. Монахов изгоняли в ссылку или же принуждали жениться и снимать с себя монашество. Примером святого, пострадавшего за иконопочитание, можно назвать преподобномученика Стефана Нового, которого натравленная иконоборцами толпа народа растерзала на улицах Константинополя.

Константин V остался в истории как жестокий гонитель православия. И после того, как было восстановлено иконопочитание, его останки были вынесены из императорской усыпальницы, из церкви Святых Апостолов и похоронены в другом месте. Однако в народе оставалась память его военных побед, и, когда уже в IX в. славяне осаждали Константинополь, то жители Константинополя в ужасе от грозящей им опасности прибежали к могиле Константина V и просили, чтобы он встал из гроба.

Короткое царствование его сына Льва IV уже характеризуется как переходный период, который предшествовал восстановлению иконопочитания. Лев IV царствовал с 775 до 780 г. Он женился на афинянке Ирине. Уже этот выбор жены показывает, что Лев IV относился довольно спокойно к проблеме иконопочитания, потому что Ирина была сторонницей иконопочитания и не скрывала этого.

Когда Лев IV умер, то, в общем-то, стало довольно-таки ясно, что наступает торжество иконопочитания, хотя это было ясно далеко не для всех, и императрице святой Ирине приходилось преодолевать значительное сопротивление, в частности, сопротивление армии, которая была верна традициям Константина V.

Императрица Ирина правила вместе со своим малолетним сыном Константином VI. Впервые женщина была официально объявлена царицей. Святой Ирине надо было очень многое сделать для того, чтобы иконопочитание было восстановлено. Понадобилось, прежде всего, избрать нового патриарха. Прежний патриарх-иконоборец был удален, и, по предложению царицы, патриархом был избран ее секретарь Тарасий.

Тарасий был мирянин, однако, весьма сведущий в вопросах богословия. Избрание мирян на епископские кафедры было довольно обычным делом в Византии.

Святитель Тарасий стал патриархом в 784 г. Но быстро восстановить иконопочитание было невозможно. Слишком укоренилось иконоборчество в жизни Византии. Прошло уже несколько иконоборческих десятилетий, и целые поколения византийцев были воспитаны, выросли в иконоборческой ереси.

Чтобы преодолеть иконоборчество, чтобы отменить деяния иконоборческого собора 754 г., который объявил себя Вселенским, нужен был Вселенский Собор. С этим соглашались все: и в Константинополе, и в Риме, и в других местах. И вот был созван Собор в июле 786 г. в Константинополе.

Но, как только началось первое заседание Собора, в церковь, где заседали отцы Собора, ворвались солдаты из столичного гвардейского гарнизона. Они разогнали Собор, причем некоторые из епископов, бывшие на Соборе, приветствовали разгон Собора. Это говорит о том, что и в среде самого епископата были еще достаточно сильны иконоборческие воззрения.

Посему, было решено отложить созыв Собора и обеспечить его безопасность. Из Константинополя были под предлогом близящейся войны с арабами удалены ненадежные в этом отношении контингенты войск, и вместо них в город были введены европейские части, которые были известны преданностью иконопочитанию. Затем было решено провести Собор не в огромном Константинополе, где могли произойти всякие случайности, а в маленьком городе Никее, который проще было контролировать. И вот таким образом был подготовлен VII Вселенский Собор, который и состоялся в 787 году, память святых Отцов которого Русская Православная Церковь и будет совершать в грядущее воскресенье.