Философское учение фихте кратко. Учение Фихте о человеке, обществе, государстве, праве и нравственности. Основоположения философии Фихте

Конспект лекций по курсу философии
(для студентов высших учебных заведений)

Тема 7. НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ .

(Продолжение темы)

5. Йоганн Готлиб Фихте (Johann Gottlieb Fichte)

Предисловие.

В Программах по философии для нефилософских факультетов в теме о Немецкой классической философии не предусмотрено рассмотрение взглядов Фихте и Шеллинга. Таким образом достигается "уплотнение" объемного и неисчерпаемого курса. Может быть, и нам следовало бы последовать этому примеру. Но все дело в том, что история немецкой классической философии - это особо специфический этап в развитии и завершении философской мысли. Она имеет свою внутреннюю логику, свою последовательность. Кроме всего прочего она исторически как бы разворачивалась, раскрывалась внутри самой себя. В этом последовательном - диалектическом и генетическом одновременно - раскрытии основными этапными фигурами были и остались неповторимыми, конечно, Кант, Гегель и Маркс. Именно в их лицах немецкая философия и есть философией классической и в тоже время высшим уровнем европейской философской мысли, основы которой заложены еще в период античности. И для тех, кто ставить своей задачей познакомится с сущностью философского мировоззрения и спецификой философского мышления, необходимо читать отдельно произведения и Канта, и Гегеля, и Маркса. Кант, Гегель и Маркс не дополняют философию друг друга, а представляет вам самостоятельные, если можно в данном случае так выразится, "виды" философии. Но как бы они не казались самостоятельными и совершенно оригинальными, отдельными их философии, между ними есть переходные и связующие их звенья. Этими связующими, переходными звеньями являются: Фихте и Шеллинг между философией Канта и Гегеля, а также Фейербах между философией Гегеля и Маркса. Если человечеству суждено просуществовать еще несколько столетий, то для наших потомков в четвертом тысячелетии Кант, Гегель и Маркс останутся великими философами, а о Фихте, Шеллинге и Фейербахе будут знать только специалисты по истории философской мысли. Но в настоящее время и Фихте, и Шеллинг, и Фейербах продолжают волновать умы наших современников. Так, до сих пор существуют всемирные объединения и клубы последователей философской мысли Фихте, Шеллинга и Фейербаха, на основе их взглядов строятся приспособленные к современности философские школы, развиваются высказанные ими мысли... Философия "переходников" между Кантом, Гегелем и Марксом до сих пор живет и оплодотворяет философское мировоззрение современников.)

5.1. Жизненный путь Й. Г. ФИХТЕ.

У колыбели Иоганна Готлиба Фихте, по словам Генриха Гейне, сидела нищета. Он родился 19 мая 1762 года в семье бедного ремесленника деревни Рамменау в Южной Саксонии. (Его отец занимался изготовлением разноцветных лент и других бытовых украшений.) Родители Йогана не могли оплачивать школьное обучения своего ребенка, который уже в детском возрасте научился ремеслу изготовления лент и начал зарабатывать себе на пропитание тем, что пас своих и соседских гусей. Но талантливому от рождения Йогану Готлибу Фихте помогли случайные стечения счастливых для него обстоятельств. И он этими случайностями плодотворно для развития своих философских мыслей воспользовался.

Жители деревни Рамменау обратили внимание на то, что маленький Йоганн Фихте был очень сообразительным ребенком, имел к тому же удивительно прочную память. Однажды богатый бауэр (кулак) соседнего села пропустил воскресное богослужение и не слышал проповеди заезжего знаменитого пастыря. Пастырю проповедь удалась. О ней все говорили. Бауэр очень сожалел, что не услышал собственными ушами заезжего витию. Ему посоветовали послушать пересказ проповеди от пасущего его гусей мальчика, который в то воскресенье был в кирхе. Йоганн Фихте пересказал хозяину услышанную проповедь от начала до конца со всеми остановками, вздохами и восклицаниями. Пересказ Йогана Фихте произвел на бауэра ошеломляющее впечатление, и он решил оплатить обучение мальчика в школе.

После блестящего окончания гимназии Фихте поступил сначала в Иенский, а затем в Лейпцигский университеты, где изучал философию, классическую литературу и теологию. Обучение в них оплачивалось сельским благодетелем Фихте. После неожиданной для Фихте смерти сельского бауэра будущий философ вынужден был оставить учебу и переехать в Цюрих на работу домашнего воспитателя детей богатых родителей. Воспитываемые дети оказались тупыми, а их родители - вздорными.

В Цюрихе Фихте познакомился с Йоганной Рагн (Rahn), девушкой из богатой семьи, и увлекся ею. При материальной поддержке своей возлюбленной уже не молодой, 28-летний, и не женатый Фихте в 1790 году возвращается в Лейпциг для завершения учебы. Здесь он впервые прочитал труды Канта и стал его восторженным единомышленником. В письме Йоганне Рагн он писал: "Я наконец, приобрел наиболее благородную мораль... Таким образом я получил душевный покой, которого я никогда прежде не испытывал, и живу очень счастливой жизнью." А своим друзьям он с радостью сообщал: " Я прочитал "Критику Практического разума" Канта... Теперь я живу в совершенно другом мире. Принципы, на которые я до сих пор полагался, полностью выкорчеваны и уничтожены. До сих пор я считал абсолютно невозможным сочетать свободу и моральное поведение. Теперь все это аподектически (безусловно, неизбежно, неотвратимо - Е.Д.) разрешено... Восторг радости заполнил меня. Просто невероятно, как много захватывающего восхищения и твердого убеждения дает система Канта человечеству!"

На следующий год Фихте едет в Пруссию, лично знакомится с Кантом. Кант прохладно отнесся к еще нераскрытому таланту молодого философа. Чтобы доказать свою философскую состоятельность, Фихте пишет и анонимно в 1792 году публикует сочинение: "Попытка критики религии откровения". (Под "Религией откровения" имеется в виду христианство, которое основано на божественном откровении - на Слове Божьем, на Библии.) Исходя из принципов философии Канта, Фихте писал, что единственным оправданием существования религии является мораль. Моральное поведение человека основано на свободе и не должно иметь принудительности. В то же время моральное поведение не может быть научно аргументировано. В практической же жизни моральное поведение верующих, составляющих подавляющее большинство населения, принуждается религией, аргументируется ссылкой на волю Бога. В этом смысле, писал Фихте, по-своему развивая мысли Канта, мораль - основное и единственное доказательство существования Бога.

Публикация первой философской работы Фихте привлекла к себе огромное внимание. Читатели приняли анонимную публикацию за сочинение самого Канта. Но Кенигсбергский затворник еще только писал свою книгу о религии, которая вышла в 1798 году под названием "Религия в пределах только разума". В ней Кант оставался на прежних позициях теоретического атеизма, отрицал возможность дать разумные доказательства существования Бога, но считал практически полезным верить в Бога. Кант также отрицал существование личного Бога, с которым возможны молитвенные взаимообщения верующих, чудеса и так далее. Никакого морального доказательства существования Бога Кант не выдвигал. Циркулирующая до сих пор мысль о том, что Кант создал такое доказательство исходить из неверно понятого Фихте. Сам Фихте, впрочем, тоже отрицал существование личного Бога, - Бога практических религий.

Когда же стало известно подлинное имя автора анонимной публикации о религии откровения, Фихте сразу стал знаменитым философом, а его произведение вызвало в Германии длительные и упорные публичные перепалки, которые вошли в историю общественной мысли под названием "Споры об атеизме" (Der Atheismusstreit ).

В том же 1792 году Фихте возвращается в Цюрих и вступает в брак с Йоганной Рагн. В Цюрихе Фихте знакомится и заводит дружбу с выдающимся педагогом Песталоцци, под влиянием которого увлекается проблемами воспитания и гражданственности. "Действовать! Действовать! - вот для чего мы существуем", - выдвигает лозунг философ. Он откликнулся на события Французской буржуазной революции 1789 года брошюрой "Опыт освещения суждений публики о французской революции (1794), публикует произведение "О назначении ученого" (1794).

В 1794 году Фихте приглашают на должность профессора в Иенский Университет, но через 5 лет, в 1799 году, освобождают по обвинению в атеизме. После этого философ в домашних условиях занимается только научной философской работой, публикует свои основные философские работы и завершает создание своей, фихтеанской, системы философии. В 1810 году Фихте становится профессором и первым выборным ректором Берлинского Университета. В 1814 году, в расцвете сил, философ заразился от жены, работавшей сестрой милосердия в солдатском лазарете, и вскоре после ее смерти умирает и сам.

а. Собственная философия Фихте началась с развития философских идей Иммануила Канта. Субъективно Фихте в начале своего философского пути считал себя только прилежным учеником Канта. Свое первое философское произведение "Попытка критики религии откровения" (1792) он писал языком Канта и отправляясь о мыслей самого Канта. Не случайно современники изданный анонимно труд Фихте считали произведением самого Канта. Но уже в этом произведении Фихте проявил самостоятельность, что вызвало неудовольствие Канта и заставило кенигсбергского затворника публично отказаться от приписываемого ему авторства книги "Попытка критики религии откровения".

В своем творчестве Фихте пытался преодолеть дуализм Канта, который разделял непроходимой пропастью объективно существующий мир, конкретные вещи (ноумен, материю) и идеи, отображающие этот мир (феномен, субъективный мир человека). Фихте усилил идеалистическую сторону философский воззрений Канта в направлении монизма и объективного идеализма. Он попытался создать цельную и непротиворечивую систему философского мышления исходя из одного принципа, - из самого достоверного, несомненно истинного положения. Фихте не удовлетворило декартовское Cogito ergo sum ("Я мыслю, следовательно - я существую") Он считал, что в знаменитом постулате Декарта неправомерно допускается два положение: "Я" и "Существование". Фихте отбросил существование (бытие) и остановился исключительно на единственном несомненном "Я" мыслящем. Вместе с декартовским "существованием" Фихте отбросил и кантовскую "вещь в себе" (dish an sich, ноумен). "Я" у Фихте - это то, что проявляется во всех актах человеческого мышления, чувствования и воли; "Я" не может вызвать у кого бы то ни было сомнения в своем существовании. Оно, "Я" является не только основой и единственным пунктом человеческого видения мира. "Я" - единственная сущность самого мира. Отправляясь от этого "Я" Фихте предпринимает создать систему научной, абсолютно достоверной и абсолютно истинной философии.

б. Первое положение своего Наукоучения Фихте сформулировал так: "Я полагает самого себе ". "Я" ни от чего не зависит, ничем не обусловлено. Оно создает (полагает) самое себя. Оно - есть! Фихте пытается убедить читателя, что только философски незрелый индивид может не осознать этого положения. Индивид, по Фихте, думает, что вне его "Я" (вне его сознания) существует внешний, независимый от "Я" мир. Это объясняется тем, что дух этого человека, его "Я", не ведает, что творит. Отсюда,

Второе положение своего Наукоучения Фихте сформулировал так: "Я полагает не-Я ". Второе положение, как видим, является продолжением и антитезисом первого положения и говорит о том, что внешний для человека мир является созданием его духа, его собственного "Я". Сущность познания и заключается, по Фихте, в познании взаимоотношения "Я" и "не-Я", в процессе которого достигается подлинные знания не только казалось бы внешнего мира, но и самого "Я" (самого себя). Но на этой ступени познания и знания "Я" и "не-Я" выступают как некие противоположения друг другу, а поэтому высшего познания, познания самого "Я", не достигается. На этой ступени, пишет Фихте: "Чистое Я может быть представлено только отрицательно, как противоположность не-Я". Для преодоления этой противоположности философ выдвигает заключительное

Третье положение своего Наукоучения Фихте сформулировал так: "Я полагает не-Я и самого себя ". Это положение является синтезом предыдущих двух положений - тезиса ("Я полагает самого себя") и антитезиса ("Я полагает не-Я) в результате чего, по Фихте, осуществляется переходит к пониманию абсолютного субъекта, абсолютного Я, как нечто совершенно безусловное и ничем высшим не определяемое.

в. В процессе описания восхождения по ступеням познания Я, не-Я и абсолютного Я; развития и самоограничения Я Фихте вводит в свою философию ряд категорий: количества, взаимодействия, причины и другие, которые выражают собой различные стороны взаимодействия Я и не-Я. В отличие от Канта, изображавшего устоявшееся стороны сознания, Фихте включаете в свою философию развитие, говорит о противоречие как источнике этого развития, другими словами развивает философскую диалектику. Пытаясь охватить своим философским взглядом всю действительность, создать законченную философскую систему, Фихте, начав с индивида, эмпирического Я, - чувственного, временного, земного Я завершает Я "чистым - сверхчувственным, вечным и небесным Я. Таким образ его Индивид возвышается до самосознания всего человечества, что и составляет, по Фихте, сущность всемирной истории, которая, сущность, заключается в постепенном превращении необходимости в свободу.

Систему своей философии Фихте назвал Наукоучением . Так он назвал свое основное произведение, которое он всю свою жизнь дополнял, улучшал; в развитие заложенных в нем, произведении "Наукоучение", идей написал дополнительно ряд книг и статей, часть из которых была издана уже после смерти философа.

Своим Наукоучением Фихте провозглашает философию высшим видом науки, которая к тому же служит теоретической основой всех наук о природе и обществе, а также основой всей человеческой практики. При этом он исходит из того, что для человека и общества любое мировоззрение является, с одной стороны определенным синтезом всех знаний человека и общества, а с другой оно же, мировоззрение, является духовной основой мотивов человеческой деятельности. Следует сказать, что Фихте еще не понимает того, что в мировоззрении имеют место элементы, которые ни коим образом не могут претендовать на научную достоверность и принудительность (Вспомним: "Наука навязывается человеку силой своей доказательности и всеобщей убедительности".) Фихте считал, что науки обязаны руководствоваться выработанными философскими принципами, но философия может не считаться с данными той или иной конкретной науки. Такое непомерное возвышение научности философии было безоговорочно принято всеми последующими представителями немецкой классической философии, в том числе и Марксом, а отсюда - и марксистами. Мы уже знаем, что само выражение "Научное мировоззрение", "Научная философия", "Научный атеизм" и подобные им с точки зрения научности являются, по меньшей мере, некорректными выражениями. В тоже время заявка Фихте на создание Научной философии очень и очень стимулировала придание философским утверждениями научной достоверности, способствовала развитию самой философии, созданию законченных философских систем, что видно на примере той же немецкой классической философии.

5.3. Социально-политические взгляды И.Г. Фихте.

а. Будучи поглощен решением извечных для философии онтологических и гносеологических проблем, Фихте не оставлял вне своего внимания проблемы социологические, активнейшим образом откликался на, как говорится, "злобу дня". Мы уже говорили, что он откликнулся на события и последствия Французской буржуазной революции 1789 года. В период пребывания в Иенском университете он пишет и публикует "Основы естественного права в свете Наукоучения" (1796), "Система теории этики в свете Наукоучения" (1798), "О предназначении ученого" (1794), "Назначение человека" (1794), "Замкнутое торговое государство" (1800) и другие.

Фихте определял общество как "целесообразную общность", в известной мере повторяя теорию общественного договора Жан Жака Руссо (1712 - 1778). Основная и единственная задача общества - обеспечение благосостояния и свобод своим гражданам, усовершенствование рода человеческого. В этом плане он высказывается в пользу революции против тирании монархии, которая противоречит "общественному договору". Он пишет: "Всякий, считающий себе господином других, сам раб ! Если он не всегда действительно является таковым, то у него все же рабская душа, и перед первым попавшимся более сильным, который его поработит, он будет гнусно ползать на коленях." Как сильно и справедливо сказано! Философ выступал за уничтожение сословных привилегий, ликвидацию крепостничества, за свободу личности и, особенно, за право на личное мировоззрение, за свободу совести.

б. В период оккупации войсками Наполеона Германии, унижения немецкого народа, Фихте мужественно, талантливо и безжалостно выступил со своими "Речами к немецкой нации". Он призвал немцев к объединения и отпору агрессору. Это был не только призыв, а и философская разработка проблем особенностей национальной культуры и ее места в национальной независимости народа. "Речи" Фихте буквально пробудили сознание немецкого народа, подняли его на борьбу против агрессора, способствовали сплочению всего немецкого народа. Фихте стал одним из наиболее видных национальных героев Германии. Следует сказать, что борьба за пробуждение национального самосознания немцев иногда приводила Фихте к высказыванию пренебрежительных суждений о других народах и таким образом была превращена фашистами в один из исторических источников теории "арийской расы". Так, Фихте требовал беспощадной борьбы с польским языком на подвластных немцам территориях. В этом плане он поощрял истребление польского языка во владениях князя Бюлова: "Раз народ перестал управлять самим собой, он обязан также отказаться от своего языка и слиться со своим победителем"

5.4. Заключительный этап в творчестве Й.Г. Фихте.

Исследователи, в том числе советские, отмечают, что после 1800 Фихте изменяет свои социологические и частично философские ориентиры и переходит к защите монархизма, социальной реакции, к пропаганде веры в Бога. Но это не совсем так. После изгнания из Иенского Университета за атеизм и либерализм Фихте, просто, извлек для себя жизненный урок и стал более осторожным в выражениях. Так, критикуя наполеоновское порабощение немцев, он высказывал критические замечания в адрес некогда восхваляемой им Французской буржуазной революции; касаясь проблем религии, он обязательно говорил о том, что "моральное самосознание - это обнаружение Бога". Но при этом он никак не отказывался от высказанных им в период "Споров об атеизме" (Der Atheismusstreit ) антирелигиозных мыслей, а самого Бога считал только допустимой и терпимой деистической/пантеистической идеей.

Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814 гг.) - немецкий философ, представитель немецкого классического идеализма. Основные сочинения: «Основы общего наукоучения», «Факты сознания», «Назначение человека». С Фихте начинается послекантовская философия, которая продолжала трансцендентальную философию Канта и преодолевала ее противоречия. В философии Канта содержались противоречия в понятии о «вещи в себе». Существовала противоположность между априорным и эмпирическим познанием. В работах Канта между теоретическим и практическим разумом проходит резкая граница: познание и воля ставятся в полную противоположность друг к другу. Познание у него ограничено миром явлений. Кант не выводит формы созерцания и категории из единого принципа. Фихте начинает с постулата, согласно которому содержание теоретического и практического разума не выводится из единого, непрерывного ряда законченных действий разума. Кант только описал формы созерцания, категории и. законы мысли, но не доказал их внутреннюю логическую связь и логическое единство. Поэтому Фихте дедуцирует законы познания из единого основного принципа - из нашего «я». Что же служит для Фихте началом философии? «Я» понимается им как непрестанная духовная деятельность, одновре-менно логическая и моральная. Мышление для Фихте - деятельность. Активность нашего «я» обусловливается содержанием познания. Познание рассматривается динамически, оно есть живой процесс. «Вещь в себе» Кант признает источником познания, материалом ощущений. Кант помещает ее за пределами сознания субъекта. Фихте отбрасывает кантовскую «вещь в себе» и выводит законы и содержание познания из собственной сущности духа, т.е. из активности «я». «Я есть я» /Я=Я/ - первоосновной факт сознания и в то же время основной закон мышления - закон тождества. Тождественность «я» не зависит от эмпирического содержания сознания. «Я есть я» заключает в себе категорию реальности. В реальности «я» нельзя сомневаться, она есть основа реальности. В тождественности «я» мы видим изначальную активность абсолютного «я». За признание «я» основной реальностью философию Фихте назвали субъективным идеально-реалистическим учением. Фихте устанавливает тот факт, что «полагание я», как основы реальности, возможно лишь тогда, когда этому «я» как им представляемому и сознаваемому, как «не-я» противостоит это «не-я» в качестве объекта, т.е. «я» предполагает «не-я». Между «я» и «не-я» существует отношение, выражаемое законом противоречия. «Я» и «не-я» противостоят друг другу и ограничивают друг друга, т.е. субъект и объект познания взаимно ограничивают свою деятельность. Так Фихте устанавливает третье основное положение своей теоретической философии: «я» противополагает в «я» делимому (т.е. ограниченному) «я» делимое «не-я». В третьем положении проявляется закон основания, согласно которому видовые понятия подводятся под родовые, частное, различное объединяется в общее. В трех основных положениях мы видим, как Фихте преодолевает кантовские различия между ощущением, созерцанием и понятием, между явлением и «вещью в себе». Явление в философии Фихте есть взаимодействие и взаимоограничение «я» и «не-я»; явление не выходит из сферы сознания и самосознания. Нет никакого самостоятельного бытия помимо сознания. Чем природа является для Фихте? Природа - чистый продукт «я», ограничивающий созерцание. Чувственный мир - форма созерцания сверхчувственного, он не входит как нечто чуждое в созерцание и мышление, но имеет основание в этом последнем. Фихте утверждает: в объективных представлениях мира, в которых мыслится чувственный мир, изображает себя жизнь самого сознания. В работе «Факты сознания» он пишет о том, что путь материалиста идет снаружи вовнутрь, его же собственный путь идет изнутри и остается все время в сфере созерцания и сознания. Согласно Фихте, единственной научной формой анализа сознания является подход к сознанию как особому, самостоятельному феномену, который не нуждается более в чем-либо, чуждом ему.

Почему мы рассматриваем «не-я» как объект, как нечто внешнее по отношению к сознанию? Фихте признает принудительный характер наших восприятий. Нашему сознанию навязывается нечто внешнее в качестве независимого от нас существования. Фихте объясняет независимое от сознания существование непрестанной, беспредельной деятельностью духа. «Не-я», внешний мир есть бессознательный процесс объективации творческого «я». Творческое воображение, не выходя из «я», бессознательно проецирует мир вовне. Иначе говоря, создает то, что мы осознаем вне нас существующим. Пространство и время являются продуктами внепространственной и вне-временной деятельности творческого воображения. Кант идеальность объектов обосновал идеальностью пространства и времени. Фихте, наоборот, идеальностью объектов обосновывал идеальность пространства и времени.

В «я» Фихте выделял две стороны: эмпирическое «я» и абсолютное «я». Эмпирическое «я» - сознание индивида, совокупность чувств, представлений и восприятий личности и ее внешнего мира. Абсолютное «я» является опорой нашего «я» и природы. Абсолютное «я», будучи связано с эмпирическим «я», является в то же время бессознательной основой мирового бытия; оно надындивидуально. Теснейшая связь абсолютного «я» и эмпирического «я» проявляется, например, в следующем высказывании Фихте: объекты материального мира созерцает не индивид как таковой, а «единая жизнь созерцает их».

В высшем пункте субъективный идеал-реализм Фихте затрагивает проблемы философии религии. Для Фихте знание, есть знание о Едином бытии, истинно существующем, «О Боге, но никак не о бытии вне Бога». Вне Бога существует только знание. Вначале Фихте отождествлял Бога с абсолютным «я» и представлял его в виде нравственного мирового порядка, но не как бытие, а как вечное становление. В дальнейшем Бог рассматривался как идеал, воплощающийся в эмпирических «я». Абсолютное «я» - откровение Бога. Фихте отождествлял созерцание Бога с принципом нравственного закона и с созерцанием конечной цели жизни.

«Мир прекрасного духа»

Оказывается, что вся философия стоит на трансцендентальной точке зрения, с которой она взирает на точкузрения обычную, или обыденную. Эти две точке зрения полностью противоположны друг другу: «на трансцендентальной точке зрения мир делается

На общей он дан»

С. 336]. С трансцендентальной точки зрения исследующее Я наблюдает Я, занимающее обыденную точку зрения, и оно не желает становиться воплощением жизни (реальной), хотя и описывает ее. Но ведь философ также есть человек (Я, занимающее обыденную точку зрения), как тогда он может возвести себя на точку зрения трансцендентальную? Как человек может возвести себя на нечеловеческую точку зрения трансцендентализма? Очевидно, он делает это не как человек, а как спекулятивный философ. Это вызывает вопрос о возможности философии вообще: каким образом происходит переход к трансцендентальной философии? В соответствии с общими принципами наукоучения для перехода от одно к другому должен быть «средний термин», что по

английски хорошо передается как «

». И если уже доказано, что трансцендентальная философиясуществует, то значит, должен существовать и искомый средний термин. «Эта средняя точка –

эстетика. <…>С эстетической точки зрения мир оказывается данным так, как если бы мы произвели его и производим» [

Однако Фихте здесь отличает «эстетическое чувство» и «эстетическую точку зрения» от самой эстетики.Эстетика –

именно часть (особая часть) трансцендентальной философии, расположенная между теоретическими практическим наукоучением в виду особенностей своей предметности (материальной составляющей):понятие мира есть теоретическое понятие, однако тот способ, каким мир должен быть сделан, лежит в нассамих и носит практический характер. Эстетика –

теоретико

практическая дисциплина, при том, что она несовпадает ни с теорией, ни с практикой. Как сказано, это обусловлено ее предметом –

«эстетическимчувством», или «эстетической точкой зрения», описание которой дает эстетика. Что же есть мир с эстетическойточки зрения, на которой неосознанно стоит «прекрасный дух»? Отчасти в вышеприведенной формуле «натрансцендентальной точке зрения мир делается (

), на общей он дан» ответ на этот вопрос уже есть,однако тут требуется еще небольшое дополнение.

Для обыденной точки зрения (обычного человека) мир есть результат насилия, или принуждения. Это сплошная необходимость. «Например, каждую фигуру впространстве следует рассматривать как ограничение соседними телами…» [

337]. Кто видит мир такимобразом, «тот видит лишь искривленные, сплющенные, ужасные формы, он видит безобразность» [Там же]. Этоже распространяется и на сферу

mundus intelligibilis

: человек, понимающий нравственный закон ка нечточуждое для себя, как нечто подавляющее его волю –

относится к нему рабски. В противовес этому эстетическоеотношение к миру состоит в том, что «Прекрасный дух видит все с прекрасной стороны; он видит всесвободным и живым» [Там же]. Для эстетика мир свободен. Прекрасный дух –

это именно человек искусства,поэтому эстетическое созерцание художника, поэта, музыканта есть некое неосознаваемое состояние свободы,особый

сознания. Но мир прекрасного духа –

это, поясняет Фихте, мир, расположенный в

человечности

Поэтому искусство вводит человека внутрь самого себя и готовит

его к осуществлению своейавтономности как конечной цели разума. Таким образом, эстетическое чувство, не будучи добродетелью, т.е. несливаясь с этикой и так сохраняя свою автономию, есть «подготовка к добродетели, оно готовит ему почву, иесли вступает моральность, то она видит половину работы, освобождение от пут чувственности, ужезаконченной» [Там же]. Вот почему эстетическое образование, связанное с образованием

целостного человека

в объединении всех его способностей оказывается необходимой ступенью на пути осуществления цели разума –

свободно установить все жизненные отношения в соответствии с самим собой. И видимо, поэтому в «Речах кнемецкой нации» Фихте писал, в частности, следующее: «Самым предпочтительным средством ввестимышление, начавшееся в индивидуальной жизни, в общую жизнь является поэзия; она, таким образом, втораяосновная ветвь духовного образования народа. Уже мыслитель непосредственно есть поэт, когда он обозначаетсвою мысль в языке…» [

При этом Фихте подчеркивает, что эстетическое чувство, позволяющеесозерцать мир человечности и свободы

само не есть результат свободы: «Эстетический способ видения мир –

естественный и инстинктивный, он не зависит от свободы» [

ведь оно (эстетическое) не основано напонятиях. Поэтому никому невозможно поручить заботу об эстетическом образовании, а возможно тольколишь выставить негативную максиму не распространять безвкусицу и не пытаться сделать против природысебя художником, поскольку истинно только то, что поэтом родятся. А для истинных художников допустимолишь, чтобы они служили не людям, а самом догу, чтобы забыв все, они стремились осуществить идеал. Как втаком случае все

таки актуально возможно эстетическое образование –

это, конечно, здесь проблема. Ведьгения воспитать

невозможно. И истинное искусство есть только искусство гения. Эстетическое образованиедолжно носить всеобщий характер при том, что гении не все, но как

то для осуществления цели разума имистать должны. Тут кроется трудность и основной парадокс педагогической концепции Фихте в целом: егофилософия –

это философия исключительных людей, гениев. Все по определению не могут быть таковыми

Однако его педагогика, тесно завязанная на философии истории, диктует необходимость воспитания всех вкачестве гениев. Как

же это возможно и возможно ли вообще? Это вопрос, кстати, поставленный И.Г.Гербартом, указавшим на совершенную неприменимость фихтевской философии в сфере народноговоспитания.

Ars philosophandi sive vitae rationalis.

Однако требованием гениальности проникнута не только эстетико

педагогическая концепция Фихте, но и вцелом вся его философия. Фихте, по сути, еще до Шеллинга установил самые тесные отношения междуфилософией искусством, выставив тот императив, что философ,

даже если он и не поэт, необходимо долженобладать эстетическом чувством, т.е.

духом

Путь в трансцендентальную философию, как и путь к блаженнойжизни человечества, лежит, таким образом, через искусство. И это то, что непосредственно вытекает из тезиса,что эстетическое чувство это среднее между обычной и трансцендентальной точкой зрения. В лекциях «О различии духа и буквы философии» Фихте дает интереснейшее определение слову «дух». Это «способностьподнимать до сознания идеи, представлять идеалы» [

Указывается также иерархия идей –

высшейоказывается идея нравственного совершенства. Именно эти идеи и поднимает до сознания

художник, а затем вцелях сообщения изображает. Поэтому человек, не созерцающий высшие нравственные идеи

(в себе самом),

может их изображать и быть художником. И воспринять это представление духа может также только дух. Длябездуховного существа все лишь мертвое тело. Этот дух от взаимодействия с другим духом побуждается каналогичной творческой деятельности. Это почти то же, что писал Кант: «Идеи художника вызывают

сходныеидеи у его ученика, если природа снабдила последнего тем же соотношением способностей души. Образцыизящного искусства служат поэтому единственными средствами передачи этих идей потомству» .

Тоесть гения понимает только гений. Все остальные лишь бездуховные подражатели. И «Посредством этойборьбы духовных существ с духовными существами все больше развивается дух в человеческом роде, и весь

род становится духовнее» . По сути, духовное существо Фихте наделяется кантовскимихарактеристиками гениальности. Принципиально, что предметом лекций о духе и букве в философии являетсядоказательство того, что дух, который Фихте в работе «О понятии наукоучения» прямо называетгениальностью, есть необходимое условие философствования. Философия сосредоточена на созерцанииглубины человеческого духа, поэтому тот, кто, философствуя, такового созерцания не имеет, философствует оничто, т.е. оказывается лишь жалким подражателем буквы философии. Фихте также дает демонстрацию то, чтов деле философского познания философа направляет особая способность –

его гений, или

чувство истины

Илиособый настрой философствующей способности суждения. Поэтому даже ели философ и не поэт, но он долженбыть оживлен духом поэзии. Философия как дело исключительно гениальности, как

Оказываетсяв теснейшей связи с искусством. Представляется, что таковой подход стал возможен для Фихте путемпереосмысления кантовской эстетики. Думается, что именно Фихте впервые увидел все кантовскуюфилософию как бы «из третьей критики». Поэтому обстоятельное исследование на тему понятия гениальностив философии Канта и Фихте настойчиво требует своего появления.Таким образом, философия Фихте может быть прочитана как эстетическая не столько по степенипредставленности в ней эстетической проблематики как таковой, сколько по общему своему настрою какискусство философствования. Фихте не дал развернутой эстетической теории, но он открыл возможный способфилософствования в смысле особого искусства. Именно он «отдал» искусство эстетике и превратил ее внеобходимую составляющую философского дискурса, сделал эстетическое неотъемлемым качествомчеловечности. Ведь только посредством искусства мир становится прекрасен, а человек совершенен. И поэтомуискусство –

это путь к спасению и к жизни в Боге («Основные черты современной эпохи»).

Читай биографию философа: кратко о жизни, основных идеях, учениях, философии
ИОГАНН ГОТЛИБ ФИХТЕ
(1762-1814)

Представитель немецкой классической философии. В "Речах к немецкой нации" (1808) призывал немецкий народ к возрождению и объединению. Центральное понятие "учения о науке" Фихте (цикл сочинений "Наукоучение") - деятельность безличного всеобщего "самосознания", "Я", полагающего себя и свою противоположность - мир объектов "Не-Я".

Иоганн Готлиб Фихте родился 19 мая 1762 года в селе Рамменау (округ Оберлаузитц) в крестьянской семье. Помимо сельского хозяйства его отец и дед занимались кустарной выделкой лент. Фихте был первенцем в семье, где появились еще семеро детей. Мать будущего философа была женщиной властной и решительной. Ее черты исследователи усматривают и в фихтевском авторитаризме, нетерпимости к другим мнениям и уверенности в своей правоте.

Иоганн Готлиб очень рано проявил поразительную способность к усвоению и запоминанию, но семья Фихте была слишком бедной для того, чтобы дать сыну образование Помог счастливый случай. В Рамменау был замечательный пастор, чьи проповеди привлекали не только жителей деревни, но и многочисленных соседей из окрестных мест. Маленький Фихте любил эти проповеди, и пастор нередко занимался с ним.

Однажды богатый соседний помещик, барон фон Мильтиц, приехал в Рамменау к родственникам, желая послушать знаменитого пастора, но опоздал и застал лишь самый конец проповеди. Ему посоветовали позвать "гусятника Фихте", который повторит всю проповедь наизусть. Каково же было удивление фон Мильтица, когда восьмилетний Фихте почти дословно повторил проповедь, и притом не только осмысленно, но и с большим воодушевлением. Восхищенный барон решил дать мальчику образование, устроил его в школу и взял на себя расходы по обучению. Фихте окончил городскую школу в Мейссене и в 1774 году был принят в закрытое дворянское учебное заведение - Пфорту. В 1780 году он поступил на теологический факультет Йенского университета.

Однако бедность давала о себе знать. Семья фон Мильтица, умершего вскоре после поступления Фихте в Пфорту, помогала ему вплоть до первых лет учебы в университете. Однако помощь эта была недостаточной, чтобы продолжать учебу, и Фихте вынужден был давать частные уроки, что отнимало у него много времени и мешало вовремя сдавать экзамены. Он переезжает из Йены в Лейпциг, но затем, не имея средств окончить университет, оставляет учебу и с 1784 года работает в качестве домашнего учителя в разных семействах Саксонии.

В сентябре 1788 года Фихте получает место домашнего учителя в Цюрихе, где с увлечением погружается в изучение языков: переводит всего Саллюстия, несколько од Горация, работы Руссо и Монтескье, пишет статью о "Мессии" Клопштока. Он знакомится со своей будущей женой, Иоганной Ран, племянницей Клопштока, происходит помолвка. Однако свадьба молодых людей несколько лет откладывается: обстоятельства им не очень благоприятствуют. Наконец, в октябре 1793 года Фихте женится на своей невесте, в которой обретает до конца дней духовно близкую и преданную подругу. Небольшое состояние жены открывает теперь для него возможность заняться любимым делом - философией - без постоянной необходимости заботиться о хлебе насущном.

В 1790 году Фихте открыл для себя Канта. "Я посвящу этой философии по меньшей мере несколько лет моей жизни, - писал восторженный Иоганн невесте, - и все, что я отныне в течение нескольких лет буду писать, будет только о ней. Она невероятно трудна, и ее непременно нужно сделать более легкой". Фихте теперь не хочет ничего иного, кроме как по возможности более популярно изложить принципы кантовской философии и с помощью красноречия добиться их воздействия на человеческое сердце.

В июне и в августе 1791 года Фихте совершает паломничество к Канту в Кенигсберг. Первый визит обманул ожидания молодого человека. Мэтр, который непрерывно принимал посетителей из Германии и других стран, не мог уделить безвестному учителю много времени, а самого Фихте на лекции Канта клонило в сон. Однако Фихте продолжил изучение его трудов; написал, оставшись в Кенигсберге еще на месяц, свою "Критику всякого откровения", где развивает идеи Канта применительно к теологии, и переслал ее великому философу. Их второе свидание после этого было совсем иным "Только теперь я разглядел в нем черты, достойные великого духа, которым проникнуты его сочинения", - записал Фихте в дневнике. Кант не только одобрил рукопись, но и помог молодому автору найти для нее издателя, а также устроил ему более выгодное учительское место у графа Крокова.

Фихте становится широко известным в философских кругах. Отчасти своей популярности Фихте обязан счастливой случайности: книга появилась без указания имени автора, и читатели приписали ее авторство самому Канту. Последнему пришлось устранить недоразумение и назвать имя молодого начинающего философа: последний тем самым сразу же попал в ряд выдающихся ученых и в конце 1793 года получил приглашение занять кафедру философии в Йене. Перед этим, в течение двух лет (1792-1793), Фихте много и плодотворно работал и над другой темой, которая давно занимала его. Тема эта - Французская революция, которая в тот период была предметом всеобщего интереса и обсуждения в Германии, как, впрочем, и во всей Европе. Первоначальное воодушевление, вызванное событиями 1789 года, впоследствии, по мере нарастания террора, сменилось неприятием и осуждением.

В 1792 года Фихте пишет статью "Востребование от государей Европы свободы мысли, которую они до сих пор угнетали", а вслед за ней - большое сочинение, название которого говорит само за себя - "К исправлению суждений публики о Французской революции. Часть первая - к обсуждению ее правомерности" (1793) Обе работы вышли анонимно, без подписи автора Фихте защищает идеи Французской революции, прежде всего право на свободу мысли как одно из неотчуждаемых прав человека, которое составляет важнейшее условие духовного развития личности, и намечает ряд проблем философии права и государства, ставших впоследствии одним из центральных предметов исследования философа. Оба сочинения получили широкий резонанс в печати; имя автора недолго оставалось неизвестным, и революционно-демократические настроения молодого Фихте были восприняты в разных общественных кругах далеко не однозначно.

Таким образом, когда он весной 1794 года приехал в Йену, чтобы занять предложенную ему кафедру философии, его имя было достаточно хорошо известно и привлекло на его лекции большое число слушателей. Публичные лекции Фихте, посвященные теме "Назначение ученого", посещало так много людей, что большая аудитория Йенского университета не могла вместить всех желающих. Вот что писал он своей жене, еще не переехавшей к нему в Йену: "В прошлую пятницу я читал свою первую публичную лекцию. Самая большая аудитория Йены оказалась слишком тесной; вход и двор были полны народа; сидели и стояли на столах и скамьях, тесня друг друга… Теперь я могу сказать с еще большей уверенностью, что все приняли меня с распростертыми объятиями, и очень многие достойные люди желают лично со мной познакомиться. Этим я обязан отчасти моей известности, которая в действительности гораздо больше, чем я думал…"

Молодых слушателей увлекал пафос Фихте, резко критиковавшего старые феодальные порядки во имя разума и свободы. "Всякий, считающий себя господином других, сам раб. Если он и не всегда действительно является таковым, то у него все же рабская душа, и перед первым попавшимся более сильным, который его поработит, он будет гнусно ползать… Только тот свободен, кто хочет все вокруг себя сделать свободным."

Кроме публичных, Фихте читал и курс частных лекций, предназначенных уже не для широкой публики, а для студентов, которым он излагал содержание своей системы. Программа этого курса была предварительно подготовлена и напечатана под заголовком: "О понятии наукоучения, или так называемой философии". Лекции Фихте составили содержание его важнейшего сочинения первого периода - "Основы общего наукоучения", которое печаталось отдельными листами по ходу чтения лекций и было предназначено для слушателей. Несмотря на то, что наукоучение было весьма трудным для понимания и вызывало много вопросов не только у студентов, но и у коллег-философов, дидактический дар и ораторское искусство Фихте облегчало восприятие сложного построения.

В 1795 году Фихте вместе со своим другом Ф. И Нитхаммером, тоже профессором философии в Йене, стал издавать "Философский журнал общества немецких ученых", в котором публиковались многие работы самого Фихте и близких ему философов. Йенский период в творчестве философа был очень продуктивным: им был написан ряд исследований, в том числе две большие работы - "Основы естественного права согласно принципам наукоучения" (1796) и "Система учения о нравственности согласно принципам наукоучения" (1798). В этих произведениях получили свое обоснование и развитие те идеи, контуры которых были намечены в сочинениях, посвященных Французской революции. Его известность и влияние росли. Выдающиеся умы стали приверженцами наукоучения, среди них - Карл Рейнгольд, уже знаменитый философ, и молодой Фридрих Шеллинг.

Фихте завоевал уважение и признание таких людей, как Гете, Якоби, Вильгельм фон Гумбольдт, братья Фридрих и Август Шлегели, Шиллер, Тик, Новалис. Романтики Йенской школы создавали свои культурно-исторические и эстетические теории под непосредственным влиянием наукоучения. И материально Фихте теперь тоже был обеспечен. Вначале, правда, его жалованье сверхштатного профессора не превышало 200 талеров в год: на его приватный курс записалось сначала только 26 студентов. Однако к концу первого семестра число слушателей возросло до 60, а во втором семестре - до 200. Вместе с гонорарами за свои сочинения философ получал теперь до 3000 талеров в год; часть денег он отсылал родственникам в Рамменау, а в 1797 году смог даже купить себе дом в Йене. Однако кипучая деятельность молодого профессора была неожиданно прервана.

В Йенском университете у Фихте из-за его бескомпромиссности было и немало противников, в особенности после того, как он утратил поддержку Канта. Фихте считал, что его учение это лишь разъяснение правильно понятой им философии Канта, но на самом деле далеко от нее отошел и прежде всего от присущей ей созерцательности Кант заметил, что Фихте слишком удалился от его основных принципов, якобы развивая их. Например, отказался от "вещи в себе", а за разумом признал отвергнутую им способность к интуиции.

В 1798 году возник так называемый "спор об атеизме", переросший в общественный скандал, в результате чего весной 1799 года Фихте, обвиненный в атеизме, был вынужден подать в отставку. Поводом послужила публикация в 1798 году в "Философском журнале" статьи одного из слушателей Фихте Форберга "О развитии понятия религии", с которой Фихте как редактор журнала был не во всем согласен, а потому сопроводил ее своей статьей - "Об основании нашей веры в божественное мироправление". Фихте обвиняли за ограничение религии лишь моральной сферой. В действительности это обвинение было искусственным, поскольку и мораль как таковая носит у Фихте в конечном счете религиозный характер - он осознавал роль религии в объединении сил национального освобождения. В учении Фихте несомненно были элементы пантеизма (единства Бога и всего сущего), а его противники изображали это как атеизм. Все попытки друзей и высоких покровителей Фихте, среди которых был, в частности, Гёте, уладить скандал и сохранить для него возможность дальнейшей работы в Йенском университете не принесли желаемых результатов: философ предпочел уйти в отставку, нежели в чем-то поступиться своими принципами.

Оставаться после этого в Йене Фихте не захотел и летом 1799 года переехал в Берлин. Здесь он завязывает дружеские отношения с романтиками Ф. Шлегелем, Л. Тиком, Ф. Шлейермахером. Дружба скрашивает его жизнь в разлуке с семьей, которая еще некоторое время остается в Йене. По-прежнему Фихте продолжает много писать. Он завершает уже ранее начатое сочинение "Назначение человека" (1800), в котором намечается новый этап его развития - не без влияния Якоби, чья доброжелательная и глубокая критика наукоучения дала толчок к новым поискам разрешения трудностей, обнаружившихся в "Основе общего наукоучения". В том же году выходит в свет работа "Замкнутое торговое государство", которую Фихте считал лучшим своим произведением, а в 1801 году - трактат "Ясное, как солнце, сообщение широкой публике об истинной сущности новейшей философии".

Начало нового столетия было омрачено для Фихте разрывом с его молодым другом Ф. Шеллингом, прежде считавшим себя последователем наукоучения. Полемика с Шеллингом побудила Фихте вновь обратиться к обоснованию и прояснению принципов наукоучения, к чему, впрочем, он пришел уже ранее под влиянием Якоби, и не случайно именно 1800-й год стал рубежом в творчестве философа: он во многом уточняет как трактовку свободы, так и исходный пункт своего учения - понятие "Я".

Берлинская молодежь неоднократно просила Фихте провести частный курс лекций, и с осени 1800 года, в течение нескольких лет, он читает лекции, на которые, как и в Йене, стекается много публики: в числе его слушателей не только студенты, но и вполне зрелые люди: среди них - министр фон Альтенштейн, придворный советник фон Бейме и даже австрийский посол при Берлинском дворе князь Меттерних. Зимой 1804-1805 года философом был прочитан курс лекций на тему: "Основные черты современной эпохи", где была разработана концепция философии истории, а в 1806 году - лекции по философии религии, опубликованные под названием "Наставления к блаженной жизни, или Учение о религии".

Драматическим событием в жизни Фихте, как и других его соотечественников, оказалось поражение немцев в войне с французами и оккупация Берлина Наполеоном. Осенью 1806 года Фихте оставил Берлин и переехал в Кенигсберг, где работал до весны 1807 года. Однако семья философа оставалась в Берлине, и в конце лета он вынужден был вернуться. В декабре Фихте читал в оккупированном Берлине свои знаменитые "Речи к немецкой нации", в которых взывал к национальному самосознанию немцев, побуждая свой народ к единению и борьбе против оккупантов. Это был гражданский подвиг мыслителя, требовавший большого мужества.

Нервное напряжение подорвало силы Фихте, и весной 1808 года он заболел. Болезнь была длительной и тяжелой, Фихте долго не мог работать. Но, когда в 1810 году вновь открылся Берлинский университет, он согласился принять предложенную ему должность декана философского факультета. Вскоре его избрали ректором университета - должность, которую было нелегко исполнять такому прямому, темпераментному и лишенному "дипломатических" качеств человеку, каким был Фихте. Уже через полгода он подал прошение об отставке, которая была ему дана весной 1812 года.

Поражение наполеоновских войск в России открывало наконец немцам возможность освободиться от французской оккупации. Патриотический подъем вдохновлял Фихте. Именно осенью 1812 года он занялся новой переработкой наукоучения, написал сочинения "Об отношении логики к философии, или О трансцендентальной логике", "Факты сознания", "Вводные лекции в наукоучение". Однако творческий подъем продолжался недолго. В начале 1814 года жена Фихте, в течение нескольких месяцев ухаживавшая в госпитале за больными и ранеными, заболела тифом, Иоганн Готлиб заразился от нее и скончался 29 января 1814 года.

За 51 год Фихте благодаря своей неуемной энергии и трудолюбию сделал поразительно много Тем не менее многие замыслы философа остались неосуществленными, смерть слишком рано унесла его в могилу. На могильном памятнике его написаны библейские слова "Учителя будут сиять подобно небесному свету, а те, кто указывает путь к добродетели, - подобно звездам всегда и навеки".

Жизнь Фихте строилась на тех же принципах, что и его учение он не признавал никакого дара, все хотел получить только деятельностью, трудом, самопреодолением. Здесь философ был последователен он сам жил так, как учил жить других. Система Фихте оказалась очень сложной и непонятной для читателей, что вызвало его раздражение, сопровождаемое свойственным ему авторитаризмом. Отец Людвига Фейербаха Ансельм однажды написал "Я заклятый враг Фихте и его философии как отвратительнейшего насилия суемудрия, изувечивающего разум и выдающего за философию вымыслы разнузданной фантазии".

Фихте создает новую форму идеализма - спекулятивный трансцендентализм. Парадоксально, но факт в некоторых отношениях его наукоучение оказалось ближе к Спинозе, которого немецкий философ считает своим антиподом, чем к Канту, которого он объявляет своим учителем. Вслед за Кантом Фихте считает, что философия должна стать строго научной, и убежден, что только трансцендентальная философия, как она задумана Кантом, может достигнуть этой цели. Все остальные науки должны обрести свой фундамент именно в философии. Задача последней - обосновать науку как общезначимое достоверное знание, а потому Фихте называет философию "учением о науке".

Началом "критической философии", по Фихте, выступает мыслящее "Я", из которого можно вывести все содержание мышления и чувственности. "В том и состоит, - пишет он, - сущность критической философии, что в ней устанавливается некоторое абсолютное Я как нечто совершенно безусловно и ничем высшим неопределимое". Значит, в сознании нужно искать не то, что содержится в нем, не факты сознания, а само сознание, его сущность, его глубочайшее ядро. А это, по Фихте, есть самосознание. "Я есмь, Я есмь Я".

Объективная реальность рассматривается у Фихте как не-Я, которое выступает у него как производное от мыслящего. Отношения между Я и не-Я - понятие воли человека, борющейся против косности.

Роль философа, по мнению Фихте, быть выразителем (через наукоучение) идеи свободы, "свидетелем истины" и "воспитателем человечества".Над человеком не должно быть другого господина, кроме Закона (и его земного воплощения - государства).

"Всякий, считающий себя господином других, сам раб".

* * *
Вы читали биографию философа, в которой описана жизнь, основные идеи философского учения мыслителя. Эту биографическую статью можно использовать в качестве доклада (реферата, сочинения или конспекта)
Если же вас интересуют биографии и идеи других философов, то внимательно читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание любого знаменитого философа (мыслителя, мудреца).
В основном же, наш сайт посвящён философу Фридриху Ницше (его мыслям, идеям, произведениям и жизни) но в философии всё связано, поэтому, трудно понять одного философа, совсем не читая всех остальных...
... В XVIII веке появилось философское и научное направление - "Просвещение". Гоббс, Локк, Монтескье, Вольтер, Дидро и другие выдающиеся просветители выступали за общественный договор между народом и государством ради обеспечения права на безопасность, свободу, благосостояние и счастье... Представители немецкой классики - Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель, Фейербах - впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. Век XIX - век философов и революционеров. Появились мыслители, которые не только объясняли мир, но и желали изменить его. Например - Маркс. В этом же веке появились Европейские иррационалисты - Шопенгауэр, Кьеркегор, Ницше, Бергсон... Шопенгауэр и Ницше являются основоположниками нигилизма, философии отрицания, которая имела много последователей и продолжателей. Наконец в XX веке среди всех течений мировой мысли можно выделить экзистенциализм - Хайдеггер, Ясперс, Сартр... Исходным пунктом экзистенциализма является философия Кьеркегора...
Русская философия, по мнению Бердяева, начинается с философских писем Чаадаева. Первый известный на Западе представитель русской философии Вл. Соловьев. Религиозный философ Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Наиболее почитаемый на Западе из русских философов - Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:

Учению о человеке в учении Фихте принадлежит совершенно особая и противоречивая роль. С одной стороны, требуется иметь в виду ранее рассмотренные абстрактно-теоретические выкладки, касающиеся Я и не-Я, чтобы "логически строго" перейти от основоположений наукоучения к пониманию человека. С другой стороны, характер и направленность всех этих основополагающих размышлений наукоучения будут непонятными, если сразу не принять в расчет, какое именно Я, т.е. какую интерпретацию человека имеет в виду Фихте. "Я действительного сознания, - пишет он, - есть, во всяком случае, особенное и определенное; оно также представляет личность среди многих личностей, из которых каждая для себя, в свою очередь, называет себя "я" - и именно до сознания этой личности наукоучение доводит свое выведение. Нечто совершенно другое представляет собой то Я, из которого исходит наукоучение; оно лишь не что иное, как тождество сознающего и сознаваемого, и до этого отвлечения можно возвыситься только посредством абстракции от всего остального в личности. Те, кто при этом уверяют, что в понятии они не могут отделить "я" от индивидуальности, совершенно правы, если они говорят, имея в виду обычное сознание... Но если они вообще не в состоянии отвлечься от действительного сознания и его фактов, то наукоучению делать с ними нечего".

В фихтевском учении о человеке, приведенном в теоретическое соответствие с наукоучением, в центр ставится, следовательно, не вопрос о том, каков человек эмпирически и фактически: в рамках этой теории "есть" человеческого существа одновременно носит характер долженствования: "Человек должен быть тем, что он есть просто потому, что он есть, т.е. все, что он есть, должно быть отнесено к его чистому Я, к его яйности (Ichheit) как таковой: человеческое "есть", т.е. бытие человека, определяется, таким образом, его предназначением. А последнее понимается по-кантовски: "сам человек есть цель - он должен определять себя и никогда не позволять себя определять посредством чего-нибудь постороннего; он должен быть тем, что он есть, так как он хочет этим быть и должен хотеть". Для эмпирического "я" чистое Я, или "Яйность", - не нечтопостороннееипотустороннее^Именноктождеству с чистым Я, несмотря на "отвлекающее" влияние эмпирии не-Я, должен стремиться и стремится обычный человек. Цель эта нереализуема, но человек к ней непременно устремляется. "В понятии человека, - пишет Фихте, - заложено, что его последняя цель должна быть недостижимой, а его путь к ней бесконечным. Следовательно, назначение человека состоит не в том, чтобы достигнуть этой цели. Но он может и должен все более и более приближаться до бесконечности к этой цели - его истинное назначение как человека, т.е. как разумного, но конечного, как чувственного, но свободного существа.

Понятие разумности как присущей человеку отличительной особенности не является изобретением Фихте - он заимствует это понятие из давних традиций. Но, пожалуй, наиболее специфическим и интересным оказывается то, что Фихте требует брать разумность человека вместе "с соответствующим разумности действием и мышлением" человека, вместе со способностью самореализации и самопонимания человеческого Я, а также и вместе с потребностью в том, чтобы "разумные существа, ему подобные, были даны вне его". Это, следовательно, активистское и интерсубъективное, как сказали бы сегодня, толкование человеческой разумности.

На основе подобной трактовки человеческого Я, его сущности и предназначения Фихте требует (по методологическому примеру выведения не-Я из Я) вывести из чистого Я другие человеческие существа, чтобы в конечном счете - через Другие Я - "дедуцировать общество". Шаги этой дедукции таковы: разбор сущности Я заставляет постулировать разумность; разумность не существовала бы, если бы не было "свободы в себе" как "последнего основания для объяснения всякого сознания". Свобода в себе органично полагает, по мнению Фихте, не одно-единственное, но множество взаимосвязанных Я, их способность ставить и реализовывать цели, "взаимодействовать друг с другом, ориентируясь на понятия". Такое взаимодействие Фихте называет общностью людей (Gemeinschaft). Когда к общности "примысливаются" разделение труда, сословия, государство, право, сфера духа и культуры, то это означает дедукцию общества (Gesellschaft). Необходимо отметить, что дедуцированные из чистого Я общность, общение, общество Фихте просит не отождествлять с эмпирическим существованием реальных социальных и государственных единств. Ибо принцип, назначение социальности, согласно Фихте, не имеют ничего общего с действительным государством, где другой человек и человечество в целом всегда используются не как цель, а как средства.

На этом уровне анализа, т.е. когда постулируются чистые принципы социальности, идеальные черты общества, демократически настроенный Фихте прежде всего вводит признак равенства как один из самых важных Фихте исходит из социального равенства людей как идеала, который, будь он реализован в действительности, помог бы людям компенсировать их обусловленное природой физическое неравенство. Тем же способом вводится деление на "сословия" в виде чистого принципа-требования: оно означает не реальное расслоение действительных обществ, а участие индивидов и групп во всеобщем разделении труда "согласно чистым понятиям разума". На подобном же "дедуктивном" пути возникает у Фихте понятие "культуры" как определение того уровня знаний, умений, разумности, до которых во всякое исторически определенное время способен подняться человек. А тем самым в "чистый" анализ, в теоретическую дедукцию неминуемо вводится исторический аспект.

Отвлеченная дедукция у Фихте не просто человеческой сущности, но и реальных проблем - общества, общения, культуры - не один раз вызывала критику его современников и потомков. Так, романтики, к которым он одно время был близок по своим идейным устремлениям, не скрывали своего разочарования как раз по поводу практической философии Фихте. Шлейермахер писал об отрыве фихтевской философии от жизни, о практической сомнительности и даже опасности "виртуозного" жонглирования понятиями, "конституирования" того, что преспокойно существует само по себе, например общество и государство, и вовсе не нуждается в подобном конституировании. На первый взгляд, упрек справедлив: некоторые звенья фихтевской дедукции выглядят искусственными и чрезвычайно сложными. Но нельзя забывать и о том, какова в данном случае цель Фихте. Ведь он делает своей целью именно выяснение конституирующей способности человеческого Я, которое обязательно полагает", рождает, оживляет для себя, а значит, преобразовывает мир общества, культуры, коммуникации с другими индивидами. Это полностью соответствует "генетическому" характеру философии Фихте. То, что в" первых вариантах его системы именуется «Tat-Hand lung», делом-действием, в «Наукоучениях» 1801 и 1804 гг. приобретает дополнительные понятийные характеристики - с упором на "генезис", "рождение", "продуцирование", осуществление исходя из принципа. То, что есть, следует постигнуть в его генезисе, рождении, становлении и долженствовании.

Впрочем, Фихте превосходно работает и на другом уровне социального и даже политического анализа - когда он сознательно ставит и решает вполне конкретные задачи. Таков ряд его работ, например «Замкнутое торговое государство», где он обращает внимание на отношение общетеоретического, философского, исходящего из идеала взгляда на политику и подхода чисто практического, реалистического, даже практического. Их несовпадение Фихте, разумеется, признаёт. "Я думаю, однако,- пишет философ, - что и политика не должна в своих построениях исходить из совершенно определенно существующего государства, если она - действительная наука, а не простая практика". В случае господства лишь "простого политического практицизма, указывает Фихте, была бы совершенно невозможной сколько-нибудь согласованная, именно мировая политика различных государств. Фихте в этой работе решительно выступает против ограбления европейскими державами колониальных стран и прозорливо предсказывает историческую бесперспективность колониализма, представляющего собой противоречащий разуму способ жизни "сегодняшних" людей за счет будущих поколений.

Фихте, как уже отмечалось, c самого начала связывал смысл и суть наукоучения и всей своей системы с понятием свободы. Однако по мере развития истории и совершенствования фихтевской философии все более выступавшая на первый план (в особенности в связи с отменой крепостного права и с наполеоновским завоеванием Германии) проблема свободы приобретает конкретно-исторический вид и делается для мыслителя проблемой социального и политического освобождения народов и стран Европы, Германии по преимуществу. Философ живо откликается на процессы самой истории. Но философско-исторические, социально-политические аспекты наукоучения были разработаны слишком слабо и абстрактно, чтобы стать основой осмысления исторического развития. Фихте понимает это. Учение о свободе у позднего Фихте все теснее объединяется с новой разработкой философии истории, понятий права, нравственности, государства. В этой связи исключительно важны опубликованные в 1813 г. работы Фихте «Основные черты современной эпохи», «Речи к немецкой нации», «Учение о государстве».

В первой из названных работ Фихте выделяет пять эпох всемирной истори, из которых четыре, по его мнению, так или иначе заключают в себе разумное, закономерное начало: они в целом и в тенденции соразмерны разуму, однако часто демонстрируют противоречивые ему движущие силы и основиния. Пятая эпоха - отдаленное будущее - станет целиком и полностью разумной. Но уже третья эпоха начинает противопоставлять себя предшествующей истории тем, что ее разумность постепенно обретает качество новой, сознательной разумности. А вот современную ему эпоху Фихте считает межвременьем эпохой, впавшей в "полную греховность". По существу она расценивается как некоторый промежуточный конец" истории, за которым,однако, должны последовать отрезвление новое возрождение человечества.

Членение на эпохи, с конкретно-исторической точки зрения отличающееся неопределённостью ("старый мир", "ноный мир") подчиняется, у Фихте такому основному критерию "разумности" истории, как отсутствие или наличие, уровень развития правового состояния. Так, черты "старого мира" - бесправие, азиатский деспотизм и соответствующие формы государственности. Поворотный пункт - появление и развитие христианства, которое становится долгосрочным, межэпохальным историческим фактором. Суть воздействия христианства на социальную историю Фихте видит в том, что оно требует "абсолютного равенства, личной, а также гражданской свободы всех - с уважением права как такового и прав как таковых". Но этот принцип всех принципов христианства, подчеркивает Фихте, хотя и пронизывает собой историю Европы и ее народов, однако на протяжрнии всего предшествующего исторического развития пробивает себе дорогу лишь с огромным трудом и скорее "в бессознательной форме". Ценность христианских принципов не только социальная, но и гуманистически-моральная: индивидуум учится признавать и уважать человеческий род, в чём, собственно, и состоят добрые, истинно человеческие нравы: культура в целом также постепенно проникается этими христианскими мотивами. Исследователи философии Фихте справедливо отмечают противоречие в изображении сущности христианских эпох, в особенности современной. С одной стороны, эта эпоха несет в себе принцип христианства, с другой - она насквозь проникнута греховностью. Разрешение противоречия состоит в том, что между собой сталкивается общеисторическая тенденция прогресса, разума, которая пробивает себе дорогу и в условиях современности, и то преходящее, неразумное, чем также отмечена эпоха.

В берлинский период творчества Фихте в его сочинениях и лекциях происходит существенное обновление некоторых ранее принимавшихся им с сочувствием понятий и предпосылок предшествующих государственно-правовых теорий, усиливаются эгалитарные, близкие к демократическому социализму акценты теории. Так, ранее философ отправлялся от некоторых понятий и мыслительных ходов теории естественного права с её тезисом о переходе - через общественный договор - от состояния дикости, бесправия, общего владения к правовому цивилизованному государству, объединяющему и защищающему граждан-собственников. Теперь Фихте подвергает жесткому критическому анализу концепцию общественного договора - на том, прежде всего, основании, что история в ней как бы делится надвое: на полностью "неразумное" и "разумное" состояния; и тогда совершенно неясно, как второе может возникнуть из первого. Так и появляется фихтевская идея "внутренней", пусть и "бессознательной" разумности, которая всегда должна наличествовать и постепенно развиваться в человеческой истории.

Что касается противоречия между эгалитаризмом, т.е. приверженностью принципу равенства, и учением о труде и государстве, так или иначе объясняющим и оправдывающим частную собственность, - противоречия, которое исследователи по праву обнаруживают у раннего Фихте, то в более поздних произведениях мыслитель склонен перенести центр тяжести не на собственность и связанное с нею государственное право, а на проповедь христианского идеала равенства и разумного аскетизма. "Юридическое начало у Фихте полностью подчиняется нравственному".

В «Речах к немецкой нации» у Фихте заметно усилены критические инвективы в адрес "современной эпохи". Мыслителю важно интерпретировать победу Наполеона над Германией и вторжение французских войск не только как конкретное событие, но и как результат присущих всей третьей эпохе истории себялюбия, эгоизма (например, проявившихся в поведении князей раздробленной Германии). Наступление новой, более разумной, нравственной и гуманной эпохи Фихте теперь считает не задачей и абстрактной возможностью отдаленной истории, а настоятельной потребностью настоящего времени, без реализации которой не смогут возродиться Германия и другие подпавшие под французское владычество государства. Оставлен в стороне своеобразный "европеизм", так характерный для настроений Фихте предшествующего периода, как, впрочем, и для других гениев немецкой мысли и культуры. Фихте, что в данном случае естественно, выступает как горячий патриот своей страны; национальные мотивы значительно превалируют над общечеловеческими, космополитическими. Аргументация Фихте такова: в горизонте нравственного действия совершенствования человеческого рода следует ожидать не от других наций и народов, "...каждый должен на своем месте так мыслить и развивать такие устремления, как если бы на него одного, на его рассудок... падала роль того основания, на котором покоилась бы святость всего человечества...". "Каждая нация должна сохранять свои специфику и самостоятельность, она должна сохранять и преобразовывать историю божественного, воплощенную изначально в её языке, и передавать все это по традиции, действуя с такой серьезностью, как будто от нее одной зависит святость человечества. Ангажированность, включенность в национально-освободительное движение получили, таким образом, не узконационалистическое, а в конечном счете общечеловеческое, общеисторическое обоснование. Впрочем, в фихтевских речах были некоторые оттенки, которые и тогда и впоследствии охотно использовали немецкие националисты - например, попытки принизить негерманские народы Европы (французов и англичан в первую очередь). И все же главное в речах Фихте следующее: не ответное бряцание оружием, не месть за оккупацию, за испытанные унижения, не новые убийства должны быть ответом Германии. Немецкому народу следует вернуться в состояние свободы и самостоятельности с помощью духовного возрождения, воспитания, расцвета языка и культуры.

Философия Фихте представляется чем-то особен­ным. Вызывает недоумение, как могла такая сложная, кажущаяся непонятной субъективно-идеалистическая философия иметь такое большое влияние, что тогдаш­ние ведущие философы, как, например, пропагандист Канта К.-Л. Рейнгольд и особенно представители следующего поколения, к которому принадлежали

Ф.-В.-И. Шеллинг и Г.-В.-Ф. Гегель, отошли от канти­анства? Уже в самых первых трактатах Гегеля, из­данных в 1801 и 1802 гг., мы сталкиваемся с влия­нием Фихте. Также и гегелевская критика Канта в так называемой энциклопедической («Малой») логике имеет определенные черты влияния Фихте. Еще боль­ше повлиял Фихте на Шеллинга, который от него полностью не отошел и после того, как издал свою «Систему трансцендентального идеализма», несовмес­тимую с позицией Фихте. Гегелю оставалось лишь объяснить различие этих двух философских систем в трактате «Различие между системами философии Фихте и Шеллинга» («Differenz des Fichteschen und Schellingschen Systems»), написанном в 1801 г.

Уже говорилось о причинах успеха. Фихте. Отвер­жение непознаваемой «вещи в себе», подчеркивание моральной и познавательной автономии человека и ди­намическое понимание сознания -были позитивными элементами, которыми Фихте ознаменовал дальнейший этап философского развития.

Иоганн Готтлиб Фихте родился в 1762 г. в Рам-менау, в Лужицком крае. Он родился в семье ткача и уже мальчиком должен был работать у станка. Получить образование ему " помогает случай - его заметил хозяин и решил помочь. В 1774 г. Фихте был принят в училище в Шульпфорте. Однако, так как его покровитель в том же году умер, учеба Фихте сопровождалась постоянной нуждой. Нужда принуди­ла его оставить обучение, на некоторое время он ста­новится домашним учителем. В 1790 г. он знакомится с трактатами Канта, которые производят переворот в его жизни. Чтобы встретиться с Кантом, он пешком пошел в Кенигсберг, где и представил ему свой пер­вый крупный трактат «Опыт критики всяческого откровения» («Kritik aller Offenbarung»). Кант помог изданию его трактата, а благоприятная рецензия вместе с публичным подтверждением Кантом автор­ства Фихте помогла молодому философу стать известным. В то же время (1793) Фихте анонимно издает два трактата в защиту французской револю­ции. Один из них - «Заметка о правильности сужде­ний общественности о. французской революции» («Beitrage zur Berichtigung der Urteile des Publikums fiber die Franzosische Revolution») - Фихте издал

под своим именем вновь, уже будучи профессором в Иене в 1795 г. В 1794-1795 гг. он издает свой главный труд - «Основа общего наукоучения» («Grundlage der gesamten Wissenschaftslehre»). Из других его трактатов заслуживает упоминания «Основа естественного права» («Grundlage des Natur-rechts»), написанный в 1797 г., и лекция «Понятие образованного человека» («Bestimmung des Gelehr-ten») (1794) 70 . В 1798 г. Фихте вынужден был оста­вить Иенский университет, где он был профессором начиная с 1794 г. Увольнению Фихте способствовала легенда о нем как о «демократе» и даже «якобинце», которой он обязан своими трактатами о француз­ской революции. Из работ, которые Фихте написал после ухода из университета, большую огласку полу­чили его «Речи к немецкой нации» («Reden an die deutsche Nation») (1807-1808), которые способство­вали росту национального самосознания в Германии в период наполеоновских войн.

Позже, когда в 1810 г. был основан Берлинский университет, Фихте становится его первым ректором, однако вскоре отказывается от своей академической должности. Это дает ему возможность шире осуще­ствлять лекционную деятельность. Умер он в 1814 г. от тифа, которым заразился от своей жены, добро­вольно"ухаживавшей за ранеными солдатами.

Исходным пунктом философии Фихте является тезис об автономности Я- Видный философ из ГДР М. Бур указывает, что значение Фихте связано с его поддержкой французской революции после отлива революционной волны и отрезвления революционного подъема 71 . Он подчеркивает, что идеал необусловлен­ного Я был идеологическим выражением сопротивле­ния данным отношениям, тогда как механистический детерминизм, который не различал природную и обще­ственную сферы реальности, а всю реальность подчи­нял слепой необходимости, понимался как поддержка данных отношений. В этом духе Фихте говорит: «Строгий детерминист полностью отрицает самостоя­тельность Я, на которую ставит идеалист, и делает ее случайным продуктом» 72 , т. е. чем-то производным.

Наряду с общей взаимосвязью, которая выходит за рамки философии, принцип Фихте имеет и чисто теоретический источник. Фихте пришел к пониманию того, что наше осознание существования внешнего

мира обусловлено осознанием своих восприятий как независимых от нашей воли и сопровождаемых «ощу­щением необходимости». «Откуда взялась система представлений, сопровождаемых ощущением необхо­димости?» - спрашивает Фихте и отвечает, что их источником является не «вещь в себе», но «действие интеллекта» 73 . «Действенным» здесь называется обра­зование чувственного опыта «чистым» Я, которое, так же как и у Канта, подчиняется категориям. От «чи­стого» Я Фихте отличает «эмпирическое» Я, которое не осознает это «чистое» Я. Осознается «чистое» Я по его результатам, которые мы, однако, не осознаем. Если бы Я со своими восприятиями зависело от внеш­него мира, то оно было бы подчинено миру (было бы его «акцидентом»), потому что ощущения побуждают наши желания.

Шеллинг, который был сначала последователем Фихте, характеризуя его позицию, говорит, что для него Я есть все. В результате Фихте пришел к тому, что он провозгласил ощущения собственным продук­том Я, однако продуктом отчужденным, который мы, собственно, не осознаем как таковой.

Принципом теоретически «действующего» «чистого» Я является, по Фихте, «абсолютная производитель­ность», т. е. ничем внешним не обусловленное, спон­танное образование чувственного содержания. Она тождественна с действием «силы представления». Вместе с тем Фихте подчеркивает, что в «эмпириче­ском сознании» (которое осознает результаты деятель­ности «чистого» Я и считает ее чем-то чужим) осо­знание самого себя связано с «внешним» опытом. На вершине всей теории «наукоучения» стоит поло­жение: «Я полагается как определенное через не-Я», т. е. осознание чего-то внешнего предшествует осозна­нию самого себя 75 . В конкретных анализах Фихте указывает на ^приоритет внешнего опыта, но, разу­меется, после теоретического объяснения его как про­дукта бессознательной деятельности самого Я.

Приведенные идеи ставят Фихте в одну линию с субъективными идеалистами. С исторической точки зрения Фихте сообщает новые импульсы немецкой классической философии. В политическом отношении он был прогрессивной личностью. Нельзя также забы­вать о том, что его субъективный идеализм отличается от идеализма Беркли упором" на активность Я

(у Беркли Я остается пассивным) и тем, что «чистое» Я имеет- скорее общий, надындивидуальный характер, чем тождество с нашим личным Я- Это указывает на то, что Фихте занимает переходную позицию к объек­тивному идеализму.

В творческой образности, которая является абсо­лютной, а поэтому может сама себя ограничить (это самоограничение проявляется определенным повторе­нием ее произведений), ищет Фихте предпосылку эмпи­рического сознания. Повторение чувственного содер­жания, так же как и его категориальное оформление, образует, однако, лишь абстрактные предпосылки «опыта», к которому принадлежат самосознание и убеждение в предметном характере воспринимаемого мира.

Фихте провозглашает, что объяснение «реальной жизни.», «эмпирической жизни» сознания «во вре­мени» 76 возможно, но лишь на основе практических отношений Я к миру. Поэтому предшествующий ва­риант «теоретического наукоучения» должен быть дополнен изложением «практического наукоучения», в котором отстаивается тезис о том, что к осознанию. предметного характера реальности субъект приходит при посредстве биологических и трудовых отношений к миру (здесь мы видим большой сдвиг в понимании практических отношений по сравнению с Кантом). Оказывается, Фихте понимает недостаточность созер­цательного сознания и прокладывает путь к его объяс­нению на основе «практического» отношения к миру. Преодоление созерцательной, ноэтической, ориентации и подчеркивание значения «практического» отношения к реальности образуют предпосылки для философского переворота, который самим Фихте не был понят в достаточной мере. Итак, является верным то, что Фихте сознавал, что «бытие для нас» предметов значит больше, чем присутствие, чем содержание в сознании, что в нем содержится практическая настоятельность предметов относительно биологического организма и их «сопротивление» (Widerstand) влечению до сих пор не осознанного Я, которое бы их освоило.

Плоскость, в которой возникает реальное само­сознание и сознание внешнего мира, можно бы назвать «биологическим опытом». Это субъективное выражение согласия или несогласия, противоречие среды со стремлением Я к ее присвоению. В «инстинктивном» Я

(т. е. в живом существе) есть «ощущение силы», которое Фихте называет «принципом жизни сознания» и «переходом от смерти к жизни» сознания 77 . Среда, однако, оказывает «сопротивление» 78 или «противо-стремление» так, что инстинктивно Я чувствует силу, но также переживает и ощущение «бессилия» и «давления» 79 . Лишь здесь возникают из не-Я, т. е. из чувственной данности среды, «предметы», т. е. лишь здесь начинает «инстинктивное» Я осознавать свою среду как предметы (по Фихте, немецкое Gegenstand - предмет по значению тождественно со словом Wider-stand- сопротивление). Чтобы понять этот тезис Фихте, мы припомним, что у Гегеля в «Феноменологии духа» «раб» трудом приобретает опыт о «самостоя­тельности своего предмета» 80 , т. е. осознает его неза­висимость от себя самого и то, что предмет не под­чиняется его произволу.

Субъективным выражением противоречия между тенденцией к расширению собственной власти (кото­рая присуща Я) и между ее ограничением, вызванным сопротивлением внешних предметов, является «стрем­ление» преодолеть ограничение 81 , которое давит на Я извне, и сделать внешнюю реальность самой собой. Разумеется, эта тенденция сдерживается «сопротивле­нием» внешних предметов, которое вызывает в Я ощу­щение ограничения и страха.

В стремлении и в деятельности (в которую стрем­ление переходит) бессознательное, инстинктивное Я начинает осознавать различие «внутри» и «вне»"собст­венного тяготения и сопротивление среды, которая сопротивляется и становится поэтому «предметом» (или «предметами»). Мотив «биологического опыта» подчеркнут в «Нравоучении» («Sittenlehre», 1797), где Фихте уже не исходит из абстрактной тенденции к овладению всем, что чуждо организму, но говорит об «инстинкте», «потребности» и «удовлетворении». «Инстинкт вытекает исключительно из моего естества. Оно определяет уже заранее, что должно быть для меня здесь, а мое побуждение и стремление" его при­крывает и от того, что есть здесь для меня и на меня бы воздействовало... Не голодаю потому, что здесь для меня есть пища, но голодаю потому, что нечто становится у для меня пищей» 82 . ,«Быть для меня» значит то же самое, что иметь биологическое значение, быть вычлененным из безразличной и нейтральной

реальности на основе биологического значения для моего организма.

Самосознание, которое возникает из биологиче-CKoroNonbiTa, достигается «рефлектированием» побуж­дения благодаря тому, что побуждение осознается как мое. Благодаря осознанию побуждение перестает быть слепым и природа лишается своих исключитель­ных прав на мое Я, которое было до сих пор лишь пассивным зеркалом инстинктивного поведения. «При­рода же не действует, действует лишь свободное существо» 83 ,- говорит Фихте. Преодоление инстинк­тивного образа жизни, которое Фихте объясняет как осознание инстинкта побуждения, представляет собой «скачок» из природной необходимости в челове­ческий мир.

Если удовлетворение влечения животного происхо­дит с необходимостью, то человек действует по осо­знанному намерению. «Человек не просто гоним естественным побуждением, короче - не в моей власти, чтобы я чувствовал или не чувствовал опре­деленное побуждение. В моей-власти, однако, удовлет­воряю ли я его или же нет» 84 .

Будучи осознанным, побуждение перестает быть слепым и попадает под правомочие самосознания. Пусть я как-либо действую, в начале моего действия стоит свободное решение, хотя бы оно и не состояло ни в чем ином, кроме одобрения чувственного жела­ния. В содержании поведения это не должно ничего изменять: так, если животное действует ради поживы^ ради поживы может действовать и человек, но, однако, он действует свободно, потому что действует осознанно и по правомочию своей воли. Однако эта свобода, которая достигается вместе с сознанием, является свободой лишь в формальном смысле. Пока человек стремится лишь за поживой, он зависит от данного чувственного объекта - предмета вожделения. Пове­дение происходит с ведома его воли, но следствием поведения является подтверждение несамостоятель­ности человека и зависимости от природы, его привя­занности к объектам природы.

Из этого Фихте выводит, что моральная задача человечества - это преобразование природы и обще­ства. Человек должен сделать природу и общество идентичными с собою, со своим внутренним естеством самосознающего существа, которое способно преодо-

леть условия своих побуждений, инстинктов. По сво­ему внутреннему характеру человек является «сам себе целью, должен определять сам себя и не позво­лять определять себя ничем внешним» 85 .

Поскольку речь идет об отношении к природе, нравственной задачей человека, по Фихте, является уничтожение изначальной природной определенности предметов и приспособление к ним так, чтобы в них стало наглядно видно, что они представляют собой его зеркальный образ, что на них он оставляет свой «след» 86 . Только таким способом он может избежать гибели - удела каждого смертного существа. Из текста Фихте излучается пафос действия, переходя­щего границы человеческого индивида и продолжаю­щегося в следующих поколениях: «Все, что было когда-либо среди людей великое, мудрое и благород­ное,-эти благочинные человеческие поколения, кото­рых имена чтутся в мировой истории, и те много­численные мужи, заслуги которых лишь известны, но не имена - все они работали для меня... Могу про­должать оттуда, где они должны были остановиться, могу дальше строить этот возвышенный храм, который они должны были оставить незаконченным. Мне может кто-то сказать: «Будешь, однако, должен остано­виться, как и они». Это наиболее возвышенная идея из всего. Если я перенимаю их возвышенную задачу, то никогда ее не закончу, но могу так же... никогда не прекратить действовать, никогда не перестать быть. То, что мы называем смертью, не должно прерывать мое дело, ибо оно должно быть завершено, но не может быть завершено в определенное время, тем самым мое бытие не определено во времени, а я вечен. Тем, что я перенял эту великую задачу, я обрел вечность. Я смело поднимаю голову к грозным скалистым горам, к бешеному потоку вод, к бурным тучам; плывущим в огненном море, и кричу: «Я вечен и противлюсь вашей силе. Пусть на меня обрушится все, а ты, земля, и ты, небо, смешаетесь в сумасшед­шем хаосе, вы, стихии, воспеньтесь бешенством и раздерите в лютой битве последнюю пылинку тела, которое я называю своим,- .моя воля, самоединая со своим определенным планом, будет смело и хладно возноситься над руинами юдоли мира, ибо я понял свое призвание, а это более долговечно, чем вы. Оно

вечно, и я также вечен»» .

Если речь идет об отношении к обществу, решение Фихте имеет форму философии истории, которая исхо­дит из идеи, что в истории должно конкретно реали­зоваться то же равенство, которое принадлежит людям относительно того, что каждый человек «сам в себе цель» 88 . Реальное воплощение равенства пойдет че­рез «побуждение к идентичности». Люди, которые абстрактно, в смысле своей самоцелевой ценности, равны, должны реализовать это свое абстрактное равенство и в своем смысловом бытии, в котором между ними существуют различия и в силе, и в способ­ностях, и в положении, и в таланте и т. д.

Тенденция к взаимному воздействию или «общест­венное побуждение» (побуждение к идентичности по отношению к другим) «устремляется не к субордина­ции, как это происходит в телесном мире, но... к коор­динации» 89 (т. е. к конкретному равенству, взаимно­сти) . Это и есть цель истории. Фихте при этом не удовлетворился лишь общей концепцией - он выводит из этого заключение в смысле утопического социа­лизма. В трактате, где концепцию общества он раз­рабатывает более определенно,- в «Закрытом- 1 торго­вом государстве» («Der geschlossene Handelsstaat»), написанном в 1800 г.,- Фихте требует, чтобы обще­ство гарантировало не только формальное равенство индивидов, но и их «право» на «определенную свобод­ную деятельность» в некоторых отраслях обществен­ного разделения труда 90 .

Основой общества является разделение труда, реа­лизованное без частной собственности на средства производства. Фихте.является теоретиком владения без частной собственности, т. е. собственность состоит в праве индивида располагать средствами, необходи­мыми для выполнения работы в выбранной отрасли 91 . Разделение труда обусловлено тем, что «никто не может работать на другого, не работая при этом на себя...» 92 . Взаимные отдачи и приятие являются источ­ником постоянного совершенствования, облагоражи­вания человечества для реализации идентификации индивида с другими индивидами.

Теперь возвратимся к вопросу о том, как мог Фихте* иметь такое большое влияние, несмотря на спекулятивность его философии. Во-первых, Фихте преодолел Кантов дуализм «вещи в себе» и явления, который был доведен Кантом в «Критике способности

суждения» до предела. Фихте своим спекулятивным решением, согласно которому и природа является отчужденным продуктом Я, соединяет познание и природу, человека и мир. Как видно, он предлагает субъективно-идеалистическое решение, в действитель­ности, однако,- в теории «чистого» Я - оно пере­растает в объективный идеализм.

Во-вторых, Фихте понимает сознание как динами­ческое образование, в котором чувства, восприятие и образотворчество понимаются как низшая ступень реализации основной тенденции к рефлексии самого себя или самосознания. С этой точки зрения не имеет значения, понимаются ли чувства и восприятие как зависимые от внешней реальности, но имеет значение то, что Я в своем развитии к саморефлексии не может на них остановиться, что оно должно их преодолеть в самосознании. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что Фихте понимает развитие сознания в неустанном взаимодействии с не-Я, т. е. со сферой внешнего опыта.

Наконец Фихте оказал влияние на развитие фило­софии «активной стороны», т. е. на развитие рефлексии практических отношений Я с внешней реальностью. Преодоление границ чисто теоретического познания, которое у Канта ограничено рефлексией нравственного поведения, у Фихте распространено на рефлексию инстинкта и труда, что важно для признания ноэти-ческого значения человеческой практики.